Кавказ с незапамятных времен славился своими медными рудниками, но в глазах туземного населения особенную ценность имело железо, как материал для производства оружия. Исторические судьбы вынуждали кавказца быть всегда готовым ко встрече врага лицом к лицу и только оружие давало ему надежду на спасение своей жизни и жизни близких ему людей.
На Кавказе «в неопределенно-давние времена некоторые из месторождений железа, говорит Е. Вейденбаум, ссылаясь на авторитетные исследования академика Абиха, разрабатывались в обширных размерах; в новейшую же эпоху, несмотря на постоянную нужду кавказских народов в железе, они, как кажется, даже не подозревали существования этих древних рудников и дорогою ценою покупали железо, привозимое из далеких стран» (Е. Вейденбаум. Заметки об употреблении камня и металлов у кавказских народов. «Известия Кавказ. Отд. Русского Географ. общ.», т. IV, 1877-78 гг., №№ 4 и 5, 11, стр. 257).
Русское владычество застало здесь кустарную добычу железа в самых незначительных размерах лишь в грузинском сел. Цедиси (Рачинского уезда) и армянском с. Боян (Елисаветпольского уезда). Кроме этих двух пунктов, районы металлических производств не совпадают с местами добычи металлов. В этом факте г. Вейденбаум видит подтверждение своего предположения о нетуземной разработке древних кавказских рудников (II, стр. 297). Замечательно в связи с этим, что разработка Алавердских медных рудников возникла по инициативе пришлых греков в 1710 г. и до сих пор добыча металлов на Кавказе почти всецело находится в руках иностранных предпринимателей.
В средние века, как и в новейшее время, металлы ценились на Кавказе очень высоко; они привозились из Турции, Румынии, Болгарии, Крыма, а для восточной части Кавказа и Персии — из России. Металлы составляли важнейший предмет торговли с этими странами. Указами императора Петра Великого в 1717 и 1719 гг. последовало воспрещение привоза железа из России в Персию и к побережьям Каспийского моря в целях лишить горское население Кавказа и персидское правительство материалов для изготовления оружия и судов.
Ограничительные меры по привозу железа по отношению горцев были в силе до половины XVIII-го столетия. До того же, в разное время правом покупки железа, в виде особой милости, пользовались лишь некоторые правители в награду за верность России. Жители Каспийского побережья, по свидетельству академика Гмелина (1770-72 гг.), с жадностью закупали за весьма дорогую цену железо, сталь и свинец (Е. Вейденбаум. Заметки об употреблении камня и металлов у кавказских народов. «Известия Кавказ. Отд. Русского Географ. общ.», т. IV, 1877-78 гг., №№ 4 и 5, 11, стр. 287).
Такая же необычайная нужда в металлах чувствовалась и в западной части Кавказского перешейка, даже на побережьях Черного моря. В обмен на ничтожные обломки железа можно было здесь получить часто весьма ценные предметы.
Медь, по-видимому, доставалась сравнительно легче вследствие меньших препятствий к привозу ее и существования внутри края Алавердских заводов. Этим отчасти можно объяснить громадное распространение медной посуды у кавказских народов, которые из нее делают не только котлы, но и тарелки, блюда, большие кувшины для воды и многое другое, что в других странах делается из железа, чугуна и глины, — Кавказ как будто переживает еще медный период цивилизации.
Из всех промыслов, обрабатывающих металлы, оружейный достиг в некоторых местах края наибольшего совершенства. Кавказские народы всегда сильно нуждались в оружии и, за недостатком железа, особенно в горах, до последнего времени, как боевое орудие, сохранилась праща для метания камней. Еще в конце восемнадцатого столетия в Персии праща входила в состав вооружения войска.

Возникновение оружейного дела

По легендарным сказаниям, оружейный промысел на Кавказе возник еще в седьмом веке, когда откуда-то пришедшие в Дагестан мастера образовали селение Кубачи в верхнем Кайтаго. Кубачинцы вскоре распространили оружейное дело среди своих соседей и, действительно, в настоящее время это селение является центром оружейно-слесарного промысла, распространенного в Кайтаго-Табасаранском, Казикумухском и Даргинском округах. «Кубачи или гувечи происходит от тюркского слова кубе — кольчуга, панцырь и показывает, что кубачинцы издревле занимаются почетным в Азии ремеслом оружейников. Персьяне называют их зирех-геран — делающие кольчуги. Такое же значение имеют и все названия, которые они сами себе дают (ухбукан, аугвуган) или получают от своих соседей» (Е. Вейденбаум. Путеводитель по Кавказу. Тифлис, 1888 г., стр. 113-114).
Огнестрельное оружие, клинки кинжалов и шашек, а прежде и кольчуги, изготовляемые в Дагестане, пользовались громкой известностью. По словам Маркграфа, во время кавказской войны винтовки дагестанского изделия отличались «большею прочностью, меткостью и силою боя, чем ружья, которыми были вооружены русские войска» (О. Маркграф. Очерк кустарной промышленности Северного Кавказа, стр. 206-207).
Среди развалин знаменитого Гуниба нам указывали место, где отливались пушки по приказанию Шамиля. Клинки Базалая (из с. Б. Казанища, близ Темир-Хан-Шуры) и других знаменитых дагестанских мастеров вывозились в Россию в большом количестве, а на Кавказе, у кого только они сохранились, составляют драгоценные остатки времен расцвета оружейного дела. Старое оружие дагестанских кустарей и теперь ценится очень высоко, как ценилось прежде, при жизни этих мастеров. Дороговизна железа, трудность его добычи и нужда кавказских и соседних народов в оружии, доводили стоимость этого последнего до невероятных размеров. По словам чеченца Лудаева, в минувшие времена случалось, что «за ружье или шашку платили 200 баранов или столько же рублей, или же холопа с холопкою» (Е. Вейденбаум. Заметки об употреблении камня и металлов. II, стр. 292).
Отделка серебром и слоновой костью с золотой насечкой сильно удорожает оружие, независимо от достоинства клинка или ствола.
Дагестанские оружейники были распространителями этого промысла среди горского и даже русского населения Северного Кавказа и туземцев Закавказского края.
Окончание кавказской войны, воспрещение изготовлять скорострельные ружья, наконец, конкуренция с однородными произведениями, привозимыми из России и заграницы довели оружейный промысел в Дагестане почти до окончательного упадка. Только производство кинжалов и шашек, этих необходимых принадлежностей кавказского костюма, до сих пор сохранило некоторое экономическое значение.
Упадок оружейного промысла дал также толчок некоторому развитию и техническому улучшению в крае слесарно-кузнечных промыслов, особенно в связи с производством сельскохозяйственных орудий; оружейники свое высокое знание техники обработки металлов перенесли в эти промыслы, но пока все еще не могут на этих новых для них поприщах производства занять то положение, какое они занимали в качестве оружейников.
Для этого необходимо со стороны специальных правительственных и земских организаций широкое содействие, основанное на планомерном изучении металлообрабатывающих промыслов в крае. Располагая в настоящее время лишь некоторыми фактическими данными по этим вопросам, мы постараемся познакомить с ними читателя в сжатом изложении.