Появление этрусков на Апеннинах

Замечательный народ этрусков до сих пор ускользает от вполне удовлетворительного определения, хотя мы располагаем более чем 7000 надписей, написанных на их собственной азбуке, происшедшей от греческо-халкидийской, и вполне дешифрованной. Надписи эти относятся к эпохе от 500 г. до Р. X. и до конца республиканского правления; сверх того мы еще обладаем множеством памятников всякого рода и многочисленными показаниями древних авторов. Правда, у нас нет ни одной сколько-нибудь значительной этрусской надписи, с переводом на более известный язык, а единственная значительная этрусская надпись, открытая на пеленах мумии, привезенной из Александрии в музей, находящийся в хорватском городе Загребе (Аграме), — эта надпись, состоящая из 230 строк, открыта лишь недавно (1894 г.) и представляет сверх того необычайные трудности. Вопрос еще более запутан открытием двойной надписи, написанной видоизмененной греческой азбукой, частью же змеевидными линиями (бустрофедон). Эта надпись, найденная на эгейском о-ве Лемносе, составлена на языке, несомненно близко родственном этрусскому. Таким же образом найдена 12-ти строчная могильная надпись в Новиларе около Пезаро, на средне-италийском восточном берегу моря: здесь снова видим другую азбуку и другое наречие, но, по-видимому, также этрусское. Я склоняюсь к воззрению, что исторические этруски, у соседей носившие имя тусков или турсков, а у греков — тирсенцев или, позднее, тирренцев, были смешанным народом, вроде нынешних англичан. Основную массу образовало италийское племя, судя по фонетике, близко родственное фалискам и латинам, т.е. принадлежавшее ко второму потоку италийцев. Судя одному сообщению, это племя называлось разенцами (Rasenae); перейдя с востока Апеннины, оно постепенно заняло речные долины от Макры на севере до Аро на юге, причем постепенно развились от культуры бронзового века до высшей цивилизации, о чем можно судить по могильным находкам. Первоначальная малочисленность этого племени и его спокойное пребывание в ограниченной области, под руководством особых жрецов, вытекает из так называемого секулярного летосчисления, начинающегося приблизительно около 1050 до Р. X. По этому счислению, протекает «век» (Saeculum — время посева), когда умирает старейший из людей, родившихся в первом году данного века. В пятом «веке», именно за 645 лет до Р. X. началось наивысшее процветание этрусков; последний, 10-ый век, приведший к гибели этрусского народа, начался со дня убиения Цезаря.
Это италийское племя разенцев было покорено и цивилизовано, как полагают, лидийским племенем тирсенцев, пришедшим из Малой Азии. У себя на родине оно называлось торребами и главным городом его была Торра (древняя Тирса?). Эти отважные мореплаватели, причисляемые греками к пеласгам, осели на различных берегах и островах Эгейского моря и между 950 и 850 г. до Р. X. были даже господами моря. Их пиратство, их грубое обращение с пленными вошло у греков в пословицу. Изобретение бронзового корабельного носа, якоря, бронзовой трубы приписывается им. Имя их сочетали с именем тиранов и грозных сторожевых башен на морском берегу (греч. тюрсенс). Заключу кстати, что турсы или тугорсы, неудачно напавшие на Египет при Рамзесе II в 14 в. до Р. X., едва ли имеют что-либо общее с тирсенцами.
Открытая на Лемносе надпись, по-видимому, принадлежит тирсенцам, оставшимся здесь. Большая часть их переселилась на запад. Там, одна их партия прибыла к Адриатическому морю в Пезаро, где сохранилась надпись и несколько могильных камней с изображениями кораблей и морских сцен. Более значительная масса расположилась севернее, а именно у Спины возле По, и отсюда предприняла завоевательный поход через Апеннины в Кортону. Но главная масса поселилась на западном берегу Италии, к северу от Тибра, основала город Тарквинии (близ Корнето) и распространилась отсюда на север и на восток, победоносно покоряя разенцев, пока не встретилась с своими земляками в Кортоне. Они придали (в устах соседей) земле и народу свое имя. В слове этруски (Etrusci вместо Е-turs-ci) первый слог есть приставка, окончание же — италийское, Этрурия есть переделанное слово Э-турс-ия. В завоеванной стране этруски образовали знать, тогда как покоренные племена превратились в род крепостных. В языке этрусков, вообще имена, также часть имен богов и названий степеней родства, многие корни и производные слова — италийского происхождения. Флексии, числительные, остальные слова и суффины — тирсенские; быть может, и здесь мы видим индоевропейское происхождение, но развитие значительно уклонилось от обычного. Тирсенцы принесли с собою, во всяком случае, много элементов восточной и греческой культуры. Под их влиянием особенно развивалась промышленность и кораблестроение; весьма возможно также, что они впервые ввезли в Италию азбуку. Мертвых они хоронили (а не сжигали). Первоначально они погребали тела в земляных ямах, потом в каменных ящиках, подземных ходах, наконец, в склепах в виде домов. Лишь постепенно усвоили они от своих подданных, частью лишь под римским влиянием, обычай сжигания. После полного слияния победителей с побежденными, возник по образцу ионийских городов Малой Азии, союз из 12 городских общин. В позднюю (римскую) эпоху это были Тарквинии, Вольци, Ветулония, Волатеррэ, Вольсинии, Арретиум, Клузиум, Цэре, Кортона, Перузиум, Популония, Рузеллэ (в расположении заметен отчасти порядок по созвучию). Раньше сюда же принадлежали Вейи, но по разрушении их в союз вступила Популония, раньше зависевшая от Волатеррэ. Остальные города находились в более или менее тесной зависимости от одного из 12 городов, например, город Фалерии зависел от Вейи, тогда как в свою очередь, от Фалерии зависела Капена. Религиозно-политические сходки начальников (principes) 12 городов происходили ежегодно весной, а в исключительных случаях и в другое время у храма богини Вольтумны (на Монте Фиасконе?). В то время являлись туда также посланники чужих государств; здесь обсуждались также вопросы об общих предприятиях, а также о войне и мире. Избранный верховный жрец приносил торжественные жертвы (Sacra Etruriae); позднее были присоединены состязательные игры и игры посвященные искусствам; устраивалась также большая ярмарка.
Хорошее правление и счастливые обстоятельства привели к тому, что численность населения и могущество этрусков развились в собственной Этрурии. Этруски не только расширяли свои границы по всем направлениям на счет соседей, но сверх того, около 800 года до Р. X., образовали в двух направлениях колонии. С одной стороны, они двинулись из Перузиума через Апеннины в области По, где они также основали союз 12 городов, к которому присоединились Фельсина (позднее Бонония, теперь Болонья), Мантуа (по имени этрусского бога смерти Мантуса), и Мельнум (позднее Медиоланум, теперь Милан); быть может, также неизвестный, заложенный подобно настоящей колонии город Вилланова, а также Марцабато, Равенна, Мутина, Модена, Вольтурния и др.
Галлы, нахлынувшие около 500 года до Р. X. через северо-западные Альпы, мало-помалу покорили 18 этрусских городов, в том числе также зависимые, и оттеснили остатки этрусского населения в речные долины до самых Альп, где еще в эпоху Ливия кое-где говорили на наречии, родственном этрусскому. Все это подтверждается незначительным числом надписей от Равенны до Тридента, в особенности же из Болоньи; однако в некоторых городах, даже при галльском владычестве, уцелели еще этрусские общины, а именно как раз в Болонье, в Мантуе и т. д.
С другой стороны, как раз приблизительно в то же время, этруски, по-видимому смешанные с фалисками, двинулись из Вейи по морю в столь же плодородную Кампанскую долину, и там, как полагают, заняли 12 городов, в том числе Вольтурнум возле реки Вольтурнус (впоследствии Капуа), Урину, впоследствии Новлу, т.е. новый город, Суррентум (Сорренто) и т.д. Этрусско-фалийские имена звучат также в названии реки Кланиус и полей фалернского и стеллатского. Множество глиняных сосудов того времени обнаруживают надписи на смешанном оскско-этрусском языке. Этрусские надписи, замечательным образом, здесь еще не найдены. Здесь также этрусское господство пало 5 в. до Р. X. под ударами нахлынувших с востока самнитов.
Однако этруски еще в 7 и 8 веке господствовали в большей части Лациума, между Этрурией и Кампанией. На это указывают рассказы из древнейшей истории Рима о царском доме Тарквиниев, о Целесе Вибенне, якобы давшем имя Вибеннской горе, о Мастарне или Макстрне (Сервии Туллии), о Лукумоне (Ликомедии), о Ларсе Порсенне и др. То же частью подтверждается могилою Тарквиниев возле Церветри или Церэ и большой стенной картиной в одной гробнице в Вульци. Можно еще сюда добавить этрусский некрополь на Эскилине и тусские кварталы в Риме, Пренесте, Габии и в других местах.
Но падение города Тарквиний в 510 г. до Р. X. вскоре привело к гибели этрусского владычества в остальном Лациуме. Столетие спустя пал второй по величине этрусский город Вейи, покоренный римлянами после ударов, нанесенных союзу этрусских городов галлами. После ряда жестоких, почти непрерывных сражений, в следующем век римляне покорили всю собственную Этрурию и романизировали ее до такой степени, что даже победы Ганнибала в Этрурии у Тразименского озера не могли более потрясти римского владычества. Последний остаток чувства независимости и сознания самостоятельности был уничтожен Суллой посредством грандиозных раздач земли своим ветеранам, а что было пощажено Суллой, то уничтожено после гибели Катилины возле Фиезолы и после насилий Клавдия.

Религия

Этруски были народом, глубоко погрязшим в религиозных суевериях. Во всех существенных сторонах жизни они зависели от своих жрецов, хотя, по крайней мере в историческую эпоху, у них не было политического главенства жрецов. По их верованию, боги следят за судьбами целого народа, отдельных общин и даже каждой отдельной личности. Поэтому все действия частных лиц были связаны с определенными церемониями: римляне производили даже слово «церемония» от названия этрусского города Цереса. Волю богов можно было узнать самыми различными способами, определить ее молитвою и жертвами. Греки утверждали, что имя этрусков обозначает то же, что фиоскои, т.е. знатоки жертвоприношений. Полагали, что этруски умели отсрочивать кару или даже смерть; но на том свете кара во всяком случае постигала виновного. Представления о загробной жизни и о преисподней, сообразно с мрачным, сластолюбивым и свирепым характером этого народа, были полны ужаса. О пребывании в местах блаженства мы ровно ничего не знаем, зато учение о муках в преисподней несомненно получило широкое развитие. Существовала вера в богов смерти и мщения, в орудия пытки, в страшные чудовища, живущие в преисподней, и, как показывают изображения, вера эта еще более развилась под греческим влиянием.
Таким образом мы находим на стенных картинах изображения Гадеса и Персефоны на престоле, Харона, Эринний, гомерические адские муки и т.д. В ночном сражении тарквиниев и фалисков с римлянами, этрусские жрецы в 355 и до Р. X., сами переряженные в виде демонического войска, бросились с пылающими факелами и змеями в руках на врага. Легко поверить, что в древне-тосканской живописи и в дантовском описании мук в адском жерле и в огненной печи мы находим отголоски древне-этрусских верований.
Так как весьма обширная религиозная литература этрусков, за исключением уже упомянутого, в общем однако еще не объясненного отрывка, хранящегося в загребском (аграмском) музее, а именно отрывка из так называемой Либер Линтеус (книги писанной на пеленах, в которые обернута мумия) все почти погибли, а из римских и греческих переводов сохранились лишь ничтожнейшие отрывки, то для изучения этрусской религии мы вынуждены обратиться к памятникам пластического искусства, часто непонятным, и к отрывочным замечаниям классических авторов. По той же причине трудно различить, что приходится на долю италийских разенцев и что принадлежит пришлым тирсенцам. Мрачное чувство зависимости, связанности, (религия значит связанность) имеет часто италийский характер; то же можно сказать о коллегиях жрецов, о храмовом учении, о наблюдении молнии и полета птиц, об обрядовом культе и т.д. Наоборот, исследование внутренностей (гаруспиции) — по-видимому восточного, тирсенского происхождения. Действительно, главным местопребыванием этого культа был карийский город Тельмес, неподалеку от предполагаемой родины тирсенцев. Поэтому такой род гадания был усвоен римлянами в эпоху господства этрусков, как нечто чуждое, и не только во всех важных случаях призывался этрусский гаруспекс, но еще в 150 году до Р. X. было постановлено сенатским решением, постоянно посылать 6 знатных юношей в этрусские общины для обучения религиозной науке, чтобы такое важное и существенное для народного блага искусство не могло погибнуть. Но как тесно слились эти гаруспиции с итальянской жизнью, это доказывает замечательная, исписанная более чем 50 именами богов, бронза из Пиаченцы, в которой план храма приспособлен к форме печени с желчным пузырем.
Этруски имеют различные ранги божеств; названия, к сожалению, сохранились лишь по-латыни. Во главе стояли высшие или скрытые боги (involuti), далее 12 богов-советников, быть может, сгруппированных таким образом лишь под греческим влиянием; из них 9 «заседателей» метали перуны, в том числе один главный — Тиния-Юпитер — являлся в троякой форме. Далее следовали домашние боги, пенаты, т.е. живущее в кладовой, помещаемые, впрочем, также на небе и в воде; далее гении, т.е. боги производители, также самого различного рода. Сверх того было еще много мужских и женских второстепенных божеств, как, например, божеств судьбы, карающих, служебных и т.д., наконец почитаемых душ усопших, пребывающих в преисподней. Многое, конечно, остается здесь еще не выясненным.
Из отдельных имен божеств некоторые подходят к италийским, как, например, корни аис и тев (древн. лат. дев., позднее див.) — бог, Нетунс — Нептун, Менрва — Минерва, Сельванс — Сильванус, Мас, Марис — Марс, Узил — сабинское Аузел, бог солнца, Лушнеи (пренестское Лосна, лат. Луна) богиня луны, также, по всей вероятности, и Тиния (Юпитер, сравн. древн. лат. Дейнос-Дивипус), Уни — Юнона, Ани — Янус (древн. лат. также Янус), Вельханс — Вулканус и др. С другой стороны не мало есть также имен с совершенно чуждым, вероятно, тирсенским отпечатком, как например, Туран — Афродита, Тумус — Гермес, Сетланс — Гефест, Фустунс — Дионисий, Ларан — Арес, Фесан — Эос, Эру — Гелиос и др., в том числе также многие боги преисподней и смерти, как, например, Калу, Кульсу, Ванф, Лейнф — латинизированное Мантус (Ореус), служебные божества, как, например, Фанр, Фальна и т.д. — все эти имена звучат варварски и дальнейшее объяснение их не легко. Сюда следует еще присоединить множество слов, заимствованных с греческого, как, например, Летун — Лето, Аплу — Аполлон, Аита — Гадес и т.д., так что этрусский пантеон отличался значительной пестротой.
Древнейшие священные книги этрусков (либри тагетики) приписывались карлику Тагесу (сыну одного гения, внуку Юпитера), явившемуся в виде новорожденного мальчика, но обладавшего уже зубами, способностью речи и мудростью старца. В окрестностях Тарквиний его нашел пахарь, вырывший его плугом из земли. Тагес быстро пропел все необходимое собравшимся князьям-лукумонам, сообщив им учение или «дисциплину», а они все это кратко записали, частью в катехизической форме. Позднее добавились поучения Нимфы Бегоэ, иначе Вегоэ, Бакхетис. Во всяком случае жрецы много раз переделывали и дополняли книги, а по словам Плиния также снабжали их пояснительными рисунками. Римляне, сделавшие переводы всех этих книг, различали перунные или грозовые книги (либри фульгуралес), книги для гаруспиций (гаданий по внутренностям), книги, объясняющие знамения, наконец, церемониальные книги или обрядники, охватывавшие все события жизни: основание государств и городов, избрание и посвящение царей, освящение городов, стен и храмов, подразделение, созвание, очищение народа, ценз, боевой порядок, военное и международное право, подразделение и освящение полей, заговоры дождя и скота и т.п.; далее священные обряды при рождении, воспитании, смерти, свадьбах и т.д., летосчисление, с своеобразным обычаем вколачивания гвоздя в стены храма по истечении известного срока, наконец, определение человеческого «века» и все жертвенные обычаи, религиозные покаяния, искупления при появлении знамений, способы отсрочить божескую кару, отдалить злой рок и смерть и искусство обожествления души. Упоминаются также и особенные книги судеб, по-видимому, содержавшие пророчества.
Гадание по звездам, заклинание мертвых и другие чары, по-видимому, явились позднее, как чуждые примеси. Насколько римский календарь можно считать этрусским, это трудно сказать: неделя в девять дней (т.н. нундине), определение дней по 1, 5, 7, 13 и 15, кажется, было общеиталийским.

Общественная жизнь, государственное устройство

К религиозному быту этрусков примыкала и их государственная жизнь, так как все учреждения и действия зависели у них от религиозного освящения; то же можно сказать о союзе 12 городов. Города эти, частью сильно укрепленные, находились на подобных островкам клочках земли, среди горных ущелий, так что римляне впоследствии, чтобы сделать их безвредными, переносили их в долины. В отдельных городах господствовали, по всей вероятности, цари, патриархально-наследственные, позднее выборные или достигшие престола узурпацией, как, например, Ларс Толумний в Вейи, Ларс Порсенна в Клузиуме, Тарквинии и Сервий Туллий в Риме. Затем, точно так же, как и в Риме, являются аристократические правления, с временными олигархами во главе — это лукумоны (римские принципес); наконец, наступает господство демократов, а в Ветулонии одно время даже господствовали восставшие рабы. Древние цари этрусков передали свое, частью заимствованное с востока великолепие, Риму: 12 ликторов, катящееся кресло из слоновой кости (сема курулис), пурпурная или окаймленная пурпуром тога, вышитая пальмовыми ветвями туника, золототканный мешок с амулетами, пышность триумфальных выездов, причем победитель носил одежду самого Юпитера и ехал на 4 белых конях (в вызолоченной колеснице со скипетром из слоновой кости, на котором был орел) и сверх того был увенчан короной из золотых дубовых листьев и желудей. Сюда же относится раскрашивание красной краской лица, как символ бессмертия и т.п. Каждый девятый день этрусские цари позволяли посещать себя и спрашивать, а поэтому, вероятно, и творили тогда правосудие. Этрусское наименование общины, кажется, было италийским тута (целость, мир), город назывался спуре, откуда прозвище спурие, по смыслу то же, что латинское публиус (от популус, народ). Как части народа, фигурируют: раснес (собирательное раснеа), сравн. выше разены, свободные, этера (собирательное этерайа) род сельских крепостных: древние сравнивали их с греческо-фессалйскими пенестами; лаутни — в женском роде лаутнифа — вольноотпущенные. Господствующее дворянство разделялось в Мантуе на 3 трибы, как в Риме, и на 12 курий (в Риме их было 10). Быть может, также так называемое государственное устройство Сервия Туллия, основанное на богатстве и на военной службе (центуриальное устройство) является отчасти подражанием этрусским образцам.
В роли чиновников фигурируют, судя по этрусским надписям, цепен (марское цейп, латинское ципус) претор, макстре — магистр, отсюда латинскй титул Сервия Туллия (Мастарна от этрусского Макстрна), далее мару-маро, эпрение (быть может отсюда император) и т.д.
Ритуал для закладки городов, частью древнеиталийский, основан на связи всей этрусской культуры с земледелием: основатель города надевал габинскую тогу с фартуком (Габии был древнелатинский город, стоявший под влиянием этрусков). В день, определенный посредством гадания по полету птиц, он с помощью пары, составленной из белого быка и белой коровы, — причем бык помещался направо, — проводил кривым плугом (так наз. урвум), с бронзовым лемехом (бронза употреблялась раньше железа) справа налево четырехугольную борозду с косо направленным заворотом (стива), так что борозда, являясь началом рва, оказывалась наружу; глыбы, обозначавшие вал, попадали внутрь. На том месте, где должны быть ворота, числом не менее трех, плуг приподнимали. В середине площади на месте, предназначенном для рынка, выкапывали полушаровидную яму (мундус — украшение, мир) и бросали туда все первинки, от всего, что дозволено вкушать по закону и что необходимо по человеческим потребностям. Закрывали эту яму «душевым камнем», который поднимали лишь три раза в год, чтобы выпускать души умерших.
Поверхность городской земли признавалась священным округом (темплум) и разделялась определенной мерой на равные четырехугольники или квадраты, как в древнеримскую эпоху терремары, а в позднейшую колонии и поля. Каждый город должен был иметь по крайней мере три святилища или, по крайней мере, одно побольше с тремя нишами для Юпитера, Юноны и Минервы. Кремль (arx) представлял город в миниатюре.
Из юридических обычаев этрусков до нас дошел лишь тот, что за неисправными должниками бежали мальчишки с кошельками в руках. Насколько деление римского войска было подражанием этрусскому — это трудно решить. Из оружия, заимствованного у этрусков, указывают на медный круглый щит (клипсус), со времени Камилла замененный четырехугольным самнитским (скутум), медный шлем (кассис), вешалку для оружия (бальтеус), пику (гаста), короткий метательный дротик (ланцеа) для легковооруженных, далее прямую медную трубу (туба), которую уже греки прославляли, как тирсенское изобретение. В гробницах найдены оригиналы и изображения панцирей, мечей, кинжалов, бронзовых наконечников стрел, пращей, а также кривых труб и рогов. Любопытной находкой был этрусский шлем с греческой надписью, обозначающей посвящение: это один из военных трофеев Гиерона, после победы при Кимэ, посланный победителем в Олимпию.

Монетное дело

Этрусские монеты обнаруживают общеиталийское развитие, а именно переход от грубой меди, которую отвешивали кусками любой величины, к чеканной бронзе в кусках определенной величины. Примерно с 550 до 450 г. до Р. X. употребляли чеканную бронзовую монету с надписанной на ней ценой, причем вес монеты все более и более понижали, от полновесной тяжелой бронзы (эс граве) до одной шестой первоначального веса этрусского фунта в 327,5 гр. Наконец, около 200 до Р. X. мы видим полный переход от двенадцатеричной системы к десятичной. Из золотых и серебряных монет первоначально обращались лишь заграничные, особенно из греческой Фокеи и ее западных колоний, но приблизительно с 500 г. до Р. X. является туземная чеканка серебра по персидскому статиру, но с греческой надписью, в том числе монеты города Фезлэ — быть может Фэзулэ. Ту же единицу ценности воспроизводят золотые монеты в Вольсинии. Некоторые позднейшие серебряные монеты — примерно с 450 до 500 до Р. X. — находятся в точно определенном меновом отношении к медным монетам, а именно как 1:288. Приблизительно с 400 г. до Р. X. мы находим во всей собственной Этрурии распространенную систему, основанную на употреблении всех трех металлов и покоящуюся на чрезвычайно развитой системе мер и весов. Система эта была, по всей вероятности, плодом соглашения всех двенадцати городов и представляла подражание аттическо-сиракузской: этрусский фунт — ас (218 гр.); отношение ценности золота, серебра и меди: 1:15:250. Мы находим соответственные медные монеты для 12 городов, серебряные для 6, золотые для 3; впрочем, принадлежность не всегда ясна. После битвы при Вадимонском озере в 264 г. до Р. X., за которой последовало заключение договора на началах зависимости от Рима и последний триумф над этрусками, — в этрусской монетной системе наступает мало-помалу приспособление к римской, закончившееся в 264 г. до Р. X. Медные монеты стали чеканиться по римскому третному фунту — этрусскому полуфунту, но и здесь вскоре начали уменьшать вес: так например, в Ветулонии, Теламоне, Популонии, в числе серебряных монет мы находим единицу, отсутствующую у римлян — полуторную, пятишницу, десятишницу — денар, и двадцатишницу (этой у римлян также не было); особенно это встречалось в Популонии и Ветулонии. Золотые монеты для этой системы с достоверностью не доказаны. Начиная с 200 г. до Р. X. в Этрурии, по-видимому, чеканили только разменную медную монету.
На различных монетах мы находим вычеканенными разные изображения богов, животных, орудия и разные символы, обозначения ценности, на многих также названия городов, как, например, Велафри — Волатерри, Пуплуна — Популония, Ватлуна — Ветулония, Тламун — Теламон, а порой и неизвестных, как, например, Пеифеса.

Семейная жизнь

О семейной жизни этрусков мы почти ничего не знаем; пытались заключить о сравнительно высоком положении женщин, ссылаясь на то, что на надгробных надписях мать упоминается наравне с отцом, но это древнеиталийский обычай, так как и по-латыни слово филиус, обозначающее сына, указывает собственно на сосущего младенца. С другой стороны этрусское обозначение сына (клан), дочери (сех), жены (пуйя) звучат не по-италийски. Неизвестны еще названия отца и матери, италийскими или же заимствованными оказываются названия деда (папа), внука (нефтс) и правнука (прумфтс, латинское пронепос). Родословные тщательно записывались: по надгробным надписям удалось проследить родословную одного рода через 5 поколений, причем родство часто указано посредством искусственной, но простой системы окончаний.
Римский поэт Персий, сам родом из этрусской Волатерры, говорит об одном знатном этруске, который вел свою родословную до тысячного колена. Из древне-этрусских лукумонов в Аретии (Артеццо) произошел К. Цильний Меценат, друг Августа; подобным же образом римские Цецинии были родом из Вольтерры, Волумнии из Перугии (Перуджии), император Сальвий Оттон из Ферентинума, Сей Страбон, отец пресловутого Сеяна из Вольсинии (Сеян был, как известно, всемогущим любимцем, а позднее и жертвой Тиберия). С почитанием предков, конечно, сочетается и все более и более богатое убранство этрусских могил, приведшее к устройству больших подземелий с множеством комнат, с многочисленными каменными гробами, со статуями и рельефами, украшением стен и стенными картинами — все это помещалось в обширных кладбищах (некрополях), в роде тех, которые найдены в Бандитаччии (возле Черветри) и в Монтароцци (возле Корнето или иначе Тарквиний).

Хозяйство, промышленность, торговля

Что касается обработки почвы и промышленности страны, то в цветущую пору развития народа то и другое было очень развито: в этом убеждает, помимо всего прочего, постройка значительного числа городов, пышность, о которой сообщают многие писатели древности, частое изображение роскошных пиршеств, праздников, состязательных игр и других удовольствий на могильных картинах, к чему можно еще присоединить показания древних; далее, блестящее процветание Этрурии даже при римском владычестве и выбор как раз Этрурии для военных поселений и для составления крупных поместий. Главными продуктами страны были: зерновой хлеб, лен, дерево, беговые лошади, быки, свиньи, воск и мед, медь, железо, серебро, камень для построек, глина. Славились беговые лошади, охота на кабанов, зайцев и птиц, рыбная ловля, особенно ловля тунца, что подтверждается многочисленными изображениями. Просо возделывалось этрусками особенно в долине По, фалернское вино в Кампании; корабельный лес получали с Корсики. В качестве продуктов вывоза чаще всего упоминаются: оружие, утварь, другие бронзовые работы, также привозимые в долину По и через Альпы, особенно вниз по Рейну, ткани, главным образом полотно, а также парусина, глиняные сосуды: красные из Арретия, матово-черные из Клузиума, блестящие черные, покрытые глазурью, из Нолы в Кампании.
Древнейшее морское пиратство постепенно превратилось в мирную торговлю, опиравшуюся на могущественный флот. Упоминают о морских войнах, союзах, о договорах этрусков с Карфагеном, Фокеей, Сиракузами. Цере (Агилла) с древних времен обладала сокровищницей в Дельфах. В могилах часто находят египетские, финикийско-карфагенские, в особенности греческие товары, в том числе бесчисленные вазы, чаши, кубки от грубейшего азиатского до совершеннейшего аттического типа — все это указывает на оживленнейшие сношения с Востоком. Весьма многочисленные бронзовые зеркала также отчасти греческой работы.

Архитектура

Выдающиеся произведения принадлежат этрускам в области архитектуры. Мы находим чрезвычайно искусные многоугольные стены, как в Сатурнии и Косе; четырехугольные, как в Новых Фалериях, частью весьма обширных размеров в Вольтерре 24.000 фут., считая кругом, в Вейи еще боле того. Ворота бывали с величественными арками, как в Вольтерре и нынешней Перуджии. Весьма возможно, что и большой римский канал для отвода нечистот — клоака максима — построен в этрусском стиле и в эпоху этрусского господства. Но изобретение арок и сводов едва ли основательно приписывается этрускам. Ложные своды, сделанные посредством вырезов, встречаются часто — так, например, в могиле Регулини Галасси возле Черветри, в Гротта Сергарди возле Кортоны. Переход к настоящей арке образует Танелла ди Питагора (Грот Пифагора) возле Нортоны, названной так вследствие смешения с Кротоной, с 5 клинообразно вырезанными и дугообразно изогнутыми во внутрь исполинскими верхушечными плитами. Родственное египетским малоазиатским могильным пирамидам, но своеобразно разработанное здание представлял, по Плинию, находившийся возле Клузиума и описанный Варроном памятник царя Порсенны; остатки его неправильно усматривали в лабиринтовой постройке, найденной в Поджио Гайелла.
Основание памятника, о котором идет речь, составляло квадратную плитяную постройку в 300 фут., считая кругом, 50 фут. вышины; внутри находился лабиринт, по четырем углам и в середине поднималось 5 пирамид, каждая с четырехугольным основанием кругом в 75 ф., вышиною в 150 ф.; над их остриями находилось по бронзовой круглой доске с выдающимся краем, от которого висели на цепях колокола. На этом бронзовом кругу опять находились 4 пирамиды, каждая в 100 футов вышины. Далее следовал второй бронзовый круг, на нем снова 5 пирамид, — как уверяют, каждая в 300 фут. вышины. Все это исполинское здание, снабженное подобными башням пирамидами, было также некогда на холме Кукумелла возле Вульци. От края фундамента и с высоты башни выглядели многочисленные чудовища, хранившие тайну гробницы. Указанием на италийское происхождение таких сооружений может послужить трехбашенная так называемая «могила Горациев и Куриациев» в Лациуме.
Этрусская храмовая архитектура, развившаяся первоначально под греческим, а именно дорийским влиянием, известна нам не столько по памятникам, сколько по описанию Витрувия, писавшего в начале императорской эпохи. План здания должен был лишь немного уклоняться от формы квадрата; в крайнем случае допускалось отношение длины к ширине как 12 к 10. Передняя часть состояла из галереи с 8 колоннами по 4 в ряд; из них средняя отстояла от другой на четыре десятых целого фронта, боковые же на три десятых. Они были в 3½ десятых вышины, внизу в ½ десятых толщины и суживались кверху до ⅛ той же десятой. Вышина основания, состоявшего из круглого плинтуса и пфюля (большого вала), составляла ½ диаметра, точно также высока была капитель, из горла, валька и плоской части или абакуса. Архитрав, по причине значительных промежутков между колоннами, был украшен триглифами и т.п. Задняя половина храма распадалась обыкновенно на три, разделенные стенами, ниши, из которых средняя снова имели ширину в четыре десятых, боковые в три десятых. Ниши эти содержали троичных богов: Юпитера, Юнону, Минерву или Цереру, Либера, Либеру. Если, в виде исключения, в середине была лишь одна ниша, то по бокам находились снова колонны. Деревянная кровля храма с внутренней лакунарией или переплетом поднималась кругом, покоясь на головах балок широким краем вперед. Стропила кровли, впереди и сзади с фронтоном, на котором находились группы статуй, кажется, были приплюснутой формы. В описанном разрезе не трудно узнать общую схему италийского авгурского храна. В точке пересечения угловой линиии (лат. кардо) или той, которая отделяла переднюю часть храма от задней с перекрестной линией (декуманус), замыкались двери средней ниши. Если принять во внимание перекрестную линию, то край указывал 16 отделов; по каждому краю было 4 деления но не равной длины, как в выше упомянутой бронзовой «печеночной» форме из Пиаченцы. Существенно по тому образцу был заложен и храм Юпитера Капитолийского, начатый в эпоху этрусского владычества Тарквинием Древним (Приском). Относительно ориентирования этрусских храмов у нас нет никакого материала. Так называемые храмовые урны и изображения храмовых фронтов на храмовых саркофагах и на зеркалах дают далеко не точное представление о внешней форме храмов.
При построении домов, а также по фигурам некоторых этрусских домашних урн, мы видим, что у этрусков является характерная, усвоенная также римлянами форма — атриум, т.е. очаг (а вовсе не от слова Адриа), называвшийся также домовой галереей (каведиум), квадратной или прямоугольной формы с дырою в крыше (конплувиум) для отвода дыма и выкопанной в земли цистерной (имплувиум) для впитывания дождя. Постепенно, для отделения других частей жилища, стали устраивать вокруг атриума другие нишеобразные помещения, позднее превратившиеся в другие самостоятельные части здания: переднюю для снятия вещей, с каморкою привратника, затем спальную, столовую, кухни, кладовые и т.д. Каведиум вместе с отверстием в крыше и с цистерной, как заднее помещение, был отделен от атриума и, наконец, превращен в зеленый, поросший дерном двор. Но самый атриум остался теперь лишь в виде приемного зала, с изображениями предков, с символической супружеской кроватью, обозначавшей дальнейшее продолжение рода, а также с домашней часовней (ларариум) или алтарем. Естественно атриум становился все более и более пышным, снабжался граненым потолком и т.п.

Искусство

Скульптура и ее побочные отрасли никогда не достигали у этрусков настоящего совершенства: при всей технической ловкости, этому народу не хватало настоящего эстетического чувства. Величественных размеров достигло у этрусков, и в подчиненных им областях, искусство отливки из бронзы, для чего можно было иметь прекрасный материал, не выходя из пределов страны. Возле Болоньи найден в 1877 году бронзовый литейный завод этрусков с 1.500 килогр. меди и 18.000 предметами, а также с формами для отливки всевозможных вещей. Из Вольсинии римляне, как говорят, похитили 2.000 бронзовых статуй, быть может, главным образом, небольших статуэток.
Этрусские бронзовые фигурки наводнили Рим и были распространены по всей римской империи, а также найдены массами в этрусских гробницах. Драгоценные бронзовые ворота были привезены Камиллом из покоренных им Вейи. Сохранившиеся бронзовые статуи, как например, оратор из Перуджии, находящийся теперь во Флоренции, Аполлон из Феррары, находящийся в Лувре, Равеннский боец, различные статуи мальчиков, посвященные богам — грубы, безжизненны, некрасивы. Всего лучше удавались этрускам чудовища и вообще звери, как, например, знаменитая химера, разные сфинксы, грифы; хороши свинья и собака, найденные в Кортоне. Многие исследователи причисляют сюда и капитолийскую волчицу. Превосходно сработана большая кортонская канделябра с сатиром, играющим на свирели (сиринкс). Далее находят весьма ценные канделябры и могильные светильники, оружие, также разукрашенные щиты, бронзовую посуду, котелки, треножники, отчасти, впрочем, иноземной работы. Из многих тысяч найденных зеркал, сделанных из бронзы, лишь весьма немногие обладают действительно красивым рисунком, как, например, зеркало Семелы: эти зеркала, несмотря на вводящую в заблуждение надпись, конечно, греческой фабрикации или, по крайней мере, являются подражанием греческим образцам. Другие обнаруживают восточную пышность.
Высокой степени совершенства достигло у этрусков ювелирное искусство: в особенности прекрасны сохранившиеся золотые изделия, диадемы, цепи, серьги, застежки, платяные пряжки, до сих пор вызывающие удивление знатоков, в особенности техникой тонко нанизанного золотого бисера, Тирренские золотые и серебряные чаши были предметом, ценившимся в самой Греции; однако немногие предметы этого рода, находимые в Этрурии, по-видимому, произведены в Карфагене и на острове Кипре.
Искусство каменных сооружений и ваяние из камня было у этрусков на низкой ступени: этруски не пользовались даже каррарским мрамором, но употребляли простой алебастр из Вольтерры, некрасивого цвета пепериновый туф, мягкий травертино и другие роды камня, более пригодные для постройки. Правда, необычайно велико количество саркофагов, каменных ящиков для гробов, каменных урн супругов, не редко живые портреты, но чаще грубые и неуклюжие, обыкновенно с отвратительно укороченными затылками. Рельефы боковых стен обыкновенно изображают сцены смерти или весьма живо воспроизведенные сцены из греческой мифологии, частью же на них изображены непонятные нам кровавые драмы, редко более привлекательные сцены. Сюда же относятся скульптурные могильные плиты даже из Болоньи, почти микенского стиля, и некоторые фронтонные могилы — в Норкии, подражание позднему греческому стилю. Весьма грубы охотничьи и военные сцены из Новилары. Также на стенах могил мы находим скульптурные изображения, частью раскрашенные, как в одном большом церитском гробу, где изображены орудия и утварь жрецов, воинов, домашняя утварь и кухонная посуда всякого рода. В других гробах мы находим скульптурные изображения голов — три на одной арке на воротах, кресла, щиты, капители колонн и т.д. Отдельные каменные статуи встречаются редко: превосходной работы голова старого воина, хранящаяся в музее в Орвиэто.
Бесконечное число находимых в собственной Этрурии глиняных сосудов распадается на ввезенные греческие сосуды, принадлежащие всем эпохам, от эпохи геометрического орнамента до фантастического декаденства, относящегося к эпохе диадохов, и на туземные фабрикаты — частью подражания иноземным формам, частью оригинальные произведения, изукрашенные всевозможными чудовищами и масками, порою похожие на новейшие формы посуды, нередко отвратительные или циничные: таков в особенности простой желтый южно-этрусский сорт. Как бы то ни было, этрусская посуда была очень любима в менее богатых римских хозяйствах, как и кампанская, лишенная украшений посуда. В долине По гончарное искусство было менее развито.
В древнейшее время, впрочем, глина служила и для приготовления более крупных разрисованных статуй, и далее в самом Риме древнейшее изображение капитолийского Юпитера было глиняное. Далее глину употребляли для фигур на фронтонах, для антефиксов, фронтат, т.е. передних кирпичей, и других храмовых украшений. Так например, одно изображение двух пар волов в Вейи, сделанное из глины, служило акротерием старинного Капитолийского храма; наконец еще позднее являются бесчисленные статуэтки, куколки, игрушки. Сюда присоединяется еще ряд пепельниц, т.е. ящиков для пепла, из глины, находимых в Киузи, Перуджии, Черветри, Корнето — часто с блестяще раскрашенными рельефами и фигурами на крышках, порою реальными до отвратительности. В Киузе найдены также урны в виде бюстов из глины — это так называемые канопи.
Редки раскрашенные терракоты с мифологическими изображениями или процессиями. Об этрусской живописи свидетельствуют около 70 до сих пор открытых разрисованных могил, частью снова засыпавшихся или потерянных и во всяком случае представляющих лишь ничтожную долю действительно существовавших; особенно много их в Корнето, в Черветри, Вульчи, Орвието, Киузи, но есть и в других местах. Живопись аль-фреско по белому или желтоватому фону, реже на голой туфовой стене. Контуры нацарапывались раньше раскрашивания, краски были минеральные, редко водяные. Употреблялись следующие: черная, белая, желтая, синяя, зеленая, красная, рассчитанные на полусвет, через посредство открытой двери могилы. Предметы и способ выполнения часто указывают на подражание греческим образцам, а именно живописи на вазах; однако встречаются и оригинальные произведения и сцены из обыденной жизни народа. Архаическая живопись обнаруживает по преимуществу причудливо стилизованные изображения животных. (Кампанский гроб в Риме). Далее следует так называемая тосканская эпоха, самостоятельное дальнейшее развитие архаической эпохи, не без влияния ваз с черными фигурами (Корнето, Киузи, Черветри): фигуры жестки, приплюснуты, все в профиль, худощавы, реалистичны; изображаются игры, как, например, бега, кулачные бои, пляска с оружием, с судьями, зрителями, выдачею наград, также предварительными упражнениями, далее танцы и музыкальные представления, пиры с флейтистками, виночерпиями, шутами, великанами, карликами, обезьянами, арлекинами, охота, рыбная ловля, кухонные сцены и т.д. Ближайшая эллинская эпоха более или менее удачно подражает вазам с красными фигурами и изображает мифологические, а также бытовые сцены, преисподнюю с ее адскими муками, погребения, могильные жертвы, пиршества с портретами и пышным убранством и т.п. Далее следует еще эпоха упадка, достигающая времен римской империи, когда выполнение снова становится грубым и небрежным (Корнето, Бомарцо, разные местечки). Очень редки раскрашенные саркофаги, каковы, например, два с изображением битвы амазонок во Флоренции и в Корнето: последний из них обезображен надписью, впоследствии грубо насеченной на живописи. Отдельно встречаем мы также другие раскрашенные предметы, как, например, алтари в Корнето, острия и т.п.
Особенным пристрастием отличались этруски к танцами, музыке, зрелищам. Главным музыкальным инструментом у них была вероятно вывезенная тирсенцами из Азии флейта; звуки ее сопровождали все домашние работы, включая даже сечение рабов. Однако, наряду с флейтистами (суплу, лат. субуло) изображаются также играющие на цитре. Изображаемые танцы — это по большей части танцы соло, причем чаще всего пляшут пестро расфранченные женщины, с сильно вывороченными членами и пальцами, далеко не грациозные.
В Вейи упоминаются пляшущие жрецы в роде римских салиев. Туземные драматические представления были немой мимикой: они были ввезены в 393 г. в Рим из Этрурии. Актер назывался гистер (лат. гистрио). Позднее давались также греческие комедии и трагедии, в чем убеждают остатки сохранившихся театральных сооружений и частые воспроизведения драматических сцен на надгробных урнах. Развилась ли отсюда также и самостоятельная этрусская драма, этого мы не знаем. Позднее упоминаемый этрусский поэт Вольниус писал по латыни.
Что вообще этрусская поэзия существовала, это не подлежит никакому сомнению: большая часть священных книг писалась в стихах. Итальянский исследователь Элиа Латтес пытался доказать, что вся вышеупомянутая, находящаяся на мумии, надпись состоит из древнеиталийских сатурнианских стихов.
Прочных созданий в области культуры этруски не оставили. Быть может, они во многих отношениях повлияли на римлян, но едва ли это влияние было благотворным. Умственное развитие Рима вскоре подпало влиянию гораздо более могущественной эллинской культуры, которая их подчинила, не быв ими никогда достаточно понята. Все великое, что было сделано римлянами, произошло от латинской национальности: язык, государственный быт, военное дело, право, искусство.