Общие сведения о юкагирах

Юкагиры — маленькое исчезающее племя, обитавшее прежде на широкой территории бассейна р. Колымы и побережья Ледовитого океана к востоку от нее, ныне по большей части отунгусившееся, объякутившееся и обрусевшее. Причисляются к палеазиатской группе народов. Большая часть юкагиров — оленеводы-кочевники, на юге — рыболовы и собаководы. Брачно-семейные порядки, сходные с другими палеазиатскими племенами (чукчами, коряками, прежними камчадалами): господствует матрилокальный брак (поселение молодых в семье жены), обязательная отработка жениха за невесту, гостеприимная проституция. Существовал родовой строй. Во главе рода стояли: старшина, шаман, военный предводитель и охотничий предводитель; теперь сохранилась только последняя должность. Более широких общественных соединений и более или менее заметного социального расслоения у юкагиров не было. В старину юкагиры вели продолжительные войны с соседями: чукчами, тунгусами. В XVII в. небезуспешно сопротивлялись русскому владычеству, в конце этого столетия и в начале ХVIII в. играли видную роль в завоевании русскими Камчатки. В связи с русской колонизацией прежний общественный строй и культура пришли в упадок и племя начало вымирать.

Религия юкагиров

В религии юкагиров (здесь имеется в виду старая юкагирская религия, в настоящее время в связи с христианизацией и обрусением, полузабытая) наиболее характерны две главные формы: связанный с промысловыми занятиями культ «хозяев» природы, животных и т. п., — и выросший из родового строя культ предков-шаманов. По-видимому, у юкагиров шаманы были еще, главным образом, родовыми священнослужителями. Многие обряды, связанные с почитанием умерших шаманов, определенно указывают на это. В настоящее время, с разложением родового строя, шаманы утратили этот свой родовой характер. Вера в различных злых духов, виновников болезней, имеет непосредственную связь с шаманством. Представлений о более крупных божествах у юкагиров совершенно нет, как нет и космогонических мифов.

Охотничье-рыболовный культ

Хозяева

«Хозяева (погильпе) — это духи, или, вернее, существа, управляющие разными частями видимой природы. Есть три главных хозяина. Это Хозяин Земли (лебие-погиль), Хозяин Пресной воды (оджин-погиль) и Хозяин Моря (чобун-погиль). Им подчинены все прочие хозяева. Таким образом, каждая гора, лес, тундра, всякое отдельное место на земле имеют собственных хозяев, но все они подчинены Хозяину Земли. Хозяин горы называется пиен-погиль, Хозяин леса — йолин-погиль и т. д.
Хозяину Вод подчинены хозяева рек и озер. Каждая река, озеро и иной, пресноводный водоем имеют своих особых хозяев. Хозяину Океана подчинены хозяева отдельных заливов, проливов и проч. частей океана.
Хозяева обычно имеют жен и детей, т. е. живут семьями. Но некоторые одиноки. Пол хозяев различен…
Особый вид хозяев, называемый на Колымском наречии мойе, а на тундровом мору, т. е. держатели (keepers), тоже подчинены трем главным хозяевам. Это — правители разных видов животных. Свою власть они заимствуют от Хозяев Земли, Воды и Океана. Таким образом, все держатели являются пастухами животных по поручению одного из главных хозяев. Так, напр., держатель оленей, толон-мойе, держатель лосей пиедьен-мойе, держатель зайцев, чольгорон-мойе — подчинены хозяину земли, как и все другие держатели сухопутных животных. Домашний олень тоже имеет своего держателя. На тундровом наречии он называется илэн-мору. Когда в тундре какой-нибудь юкагир бьет ездового оленя, старики вступаются, говоря, что держатель домашнего оленя рассердится. Каждый вид рыб имеет своих держателей, подчиненных Хозяину Вод, но также и хозяину данного водоема, реки или озера, в которых они живут. Хозяину Океана подчинены держатели разных видов морских млекопитающих, рыб и пр. животных». (Jochelson, Yukaghir, pp. 144-6).
«Помимо общих покровителей, управляющих целым видом, каждое животное имеет индивидуального покровителя, называемого педьюль. Это не душа, (аиби) животного, а дух-хранитель. Термин педьюль означает также удачу, счастье. Педьюльнейе значит счастливый человек, человек, имеющий педьюль… С другой стороны, педьюль имеет большое значение для животных, в особенности тех, на которых охотятся. У юкагиров, охотничьего народа, роль педьюль очень важна и интересна. Педьюль -покровитель и хранитель животного. Без его согласия животное нельзя убить. Вое зависит от благорасположения этого хранителя к охотнику, т.е. к человеку. Вот почему термин педьюль равнозначен со «счастьем»… Эта двойная роль, которую играет педьюль, как покровитель и вместе как предатель животного, является логичной с точки зрения психологии охотничьего племени…
Когда при осмотре убитого животного под кожей обнаруживается хрящевистое затвердение, по-видимому, патологического характера, юкагиры говорят, что здесь помещается педьюль. Обычно такие наросты находятся на шее, лопатке или груди оленя. Юкагиры засушивают их и носят с собой в кожаных мешочках в качестве амулетов.
Вполне естественно, что подобные взгляды на животных, которыми люди питаются, повели к культу животного, т.е. к религиозному отношению к нему. С убитым животным обращаются, как с дорогим и чтимым умершим другом. Его лицо закрывается. Девушки, достигшие зрелости, менструирующие женщины и роженицы не могут ходить за мясом убитого животного, т. к. они могут оскорбить его своим нечистым состоянием. Девушка не должна покидать своего дома, пока ее братья на охоте…». (Jochelson, pp. 146-7).
«Охотник делает все возможное для того, чтобы замаскировать факт предумышленного убийства, и требует, чтобы с убитым животным поступали, как с уважаемым умершим другом, а не как с добычей. Когда охотники расходятся по разным направлениям, они не говорят друг другу: «Охоться там-то», а говорят: «Посмотри там-то». Когда охотники встречаются, они не спрашивают: «Что ты убил, или сколько животных ты убил?», а спрашивают: «Что ты нашел, или сколько животных ты встретил?». В этой игре в обман играет роль педьюль (т.е. опасение духа, якобы, хранящего животное).
Несомненно, что первобытный охотник, может быть, и не вполне сознавая этот обман, все же чувствует его и стремится устранить его другой иллюзией, в которую он верит, и которая состоит в представлении, что, если кости мертвого животного собрать, они вновь оживут. Имея в виду это, люди собирают кости мертвых медведей, лосей и оленей и кладут их на помосты, чтобы дикие звери не растащили их и собаки не осквернили их своими челюстями…
Почему бы животному не согласиться пожертвовать своим мясом на пищу бедному человеку, который хочет жить, если его кости могут вновь покрыться мясом и ожить? У юкагиров р. Ясачной до сих пор сохраняется обычай бросать несъедобные рыбьи кости назад в реку, в уверенности, что кости опять оживут.
Таким образом, педьюль, с одной стороны, заключает соглашение с человеком об умерщвлении животного, которым он заведует (ибо, в конце концов, человек не желает умирать с голоду!), с другой стороны, педьюль заботится о том, чтобы охотник, не убивал животных зря, без нужды. В рассказах, относящихся к этому поверью, педьюль часто перестает быть индивидуальным покровителем и рассматривается как коллективный хранитель стада и может даже быть отождествлен с мойе, т.е. держателем или покровителем целого вида животных. Приведу несколько рассказов, иллюстрирующих этот момент.
На р. Ясачной было много лосей. В то время юкагиры кормились ими почти исключительно, пренебрегая диким оленем. В настоящее время лось стал очень редок в этом округе, — может быть, он истреблен, или переселился, о чем есть данные, — но юкагиры р. Ясачной имеют другое объяснение исчезновения этого важного животного с данной территории.
«Однажды весной, — говорит предание, — юкагиры р. Ясачной встретили на охоте большое стадо лосей. Снег был глубокий и мягкий. Большие животные вязли в нем, и их легко убивали. Охотники пришли в такое возбуждение, что стали убивать лосей без счета, и когда все были перебиты, они не могли унести все мясо. Лоси стали гнить на месте, заражая воздух на большом протяжении. После этого лоси перевелись: педьюль в негодовании увел их далеко от безрассудных охотников»… (Jochelson, р. 148).
«Из этих преданий и из ответов юкагаров на мои вопросы выясняются два факта. С одной стороны, Хозяин Земли, лебиен-погиль и его подчиненные, Хозяин Леса, йобин-погиль, коллективные покровители и держатели животных, мойепуль и индивидуальные или групповые покровители, педьюльпе, следят за благополучием животного, находящегося под их покровительством; с другой стороны, они также дружественны к охотнику, пока он соблюдает известные правила и убивает только то, в чем действительно нуждается для поддержания своей жизни. Принципиально, эти религиозные понятия юкагиров соответствуют и могут быть приравнены к нашим охотничьим законам и заповедникам для дичи. Так, считается грешно перебить все стадо оленей, не оставив одного или нескольких животных на развод…
Я рассмотрел довольно подробно духов, связанных с охотой, потому что охота и рыбная ловля составляет почти исключительный источник существования юкагиров, и верования, относящиеся к этим занятиям, могут считаться краеугольным камнем юкагирской религии». (Jochelson. p. 150).

Хозяева огня и дыма

«Хозяин огня, лочин-погиль, или человек огня, лочин-шоромо, есть хранитель семейного очага, живущий в очаге и переселяющийся вместе с семьей. Он заставляет топливо гореть и в это время находится в пламени. Без него топливо не будет гореть. Его внешний вид — очень маленькая и голая девочка-ребенок, ибо к этому Хозяину обращаются со словами лочид-емеи, т.е. огненная мать. На голове у него нет волос. Когда дрова сгорают, хозяин огня порхает над угольями и дует на них, создавая маленькое голубое пламя. Потрескиванием хозяин огня предостерегает обитателей дома не кочевать, если им грозит неудача или голод…
Хозяин огня является покровителем семьи, но дом имеет и своего хранителя, нумон-погиль. Этот хозяин охраняет дом от нападений злых духов.» (Jochelson, pp. 150-1).
«В настоящее время святые православной церкви до некоторой степени соперничают, как предметы культа, с древними юкагирскими «хозяевами». Так, св. Николай считается хранителем четвероногих, св. Георгий — птиц, а св. Петр — рыб. К этим святым обращаются за удачей на охоте». (Jochelson, р. 152).

Следы тотемизма

«В некоторых родовых названиях можно усмотреть следы тотемизма. Заяц и рыба вероятно были тотемами Ясачных и Поповских юкагиров. Один из тундренных юкагирских родов называется Эрбэткэн-омок — Гусиный род. Надо заметить, что эрбэткэн слово ламутское от эрбэт «гусь». (Иохельсон, с. 106).
«…Следует указать на то, что сказки о зайцах записаны в роде, именуемом «Ушканским», и можно думать, что заяц когда-то был тотемом рода… Теперешний князец этого рода Григорий Спиридонов ведет свою родословную от предка, которого называют «Табушкан». Слово «табушкан» же в тюркских языках значит «заяц». (Иохельсон, с. IV).

Родовые шаманы

«Шаман называется алма, от глагола а — делать (на тундровом наречии волманг), или иркейе, т. е. «дрожащий», от иркеи — «дрожать» (to tremble). Этот последний термин подразумевает нервную конституцию шамана. Алма занимает особое место в социальной системе юкагиров. Он был покровителем (protector) и жрецом определенной группы родственников или рода. Но он не был профессиональным шаманом в современном смысле. Алма ухаживал за больными своей группы, приносил жертвы, молился богам об успешной охоте и о других благах и вел сношения с сверхъестественным миром и с царством теней. Прежний юкагирский шаман был представителем своего рода. Каждый юкагирский род ведет свое происхождение от какого-нибудь шамана. Из слияния в одном лице предка и шамана развился культ шамана- предка». (Jochelson, pp. 162-3).

Культ шаманов-предков

(Рассказ шамана Н. Самсонова. Буквальный перевод с юкагирского языка).
«Древние люди, у шамана, когда он помрет, мясо отделить (от костей) желая, перчатки одевали, маски одевали, железные крючки брали. Ими мясо его выхватив, к себе тянули. Так тянув, резали. Руками не брали. Сдирали — так целиком во всю ширину отделяли. Вешала делали, на дворе делали, там вешали; на дворе на солнце сушили. Провялив, родственники его, если будут, то мясо делить будут. Тальничную урасу (шалаш из тальника) делали. Свои паи в середине тальничного дома клали (каждый) отдельно. Его родственники собак убивали, худых собак не убивали, хороших собак убивали. Их к своим паям клали. Их присоединивши (к мясу покойника), оставляли. Кости его после этого начинали делить. Те кости его высушив, одевали. Его череп как бога почитали. Для него деревянного человека (дерево как человека) делали, туловище его как человека делали. Череп его там (к нему) приставляли. Для него одежду делали, шапки его делали. Ту одежду вышивали, без остатка (целиком) вышивали. Для его лица одежду делали, места для глаз белые делали, рот ему тоже делали. Сверху того вышитого кафтана его, одевали кафтан из шкур пыжиков (годовалых оленей). Сверху этого дымленными ровдугами заворачивали (его). После этого сажали (его), в переднем углу сажали. Хорошее что, когда едят, в огне жгут, перед ним это там держат. Таким образом (его) кормили, при каждой еде так делали. Этого как бога (богом) имели». (Иохельсон, Материалы, сс. 110-1).
«Фигура с черепом шамана называлась «хойль», т. е. тем же именем, каким теперь юкагиры обозначают христианского бога, иконы и святых. При передвижениях фигура с черепом шамана переносилась в деревянном ящике. В некоторых округах, напр., в Омолонском, хойль клали в маленькое деревянное хранилище и помещали на столбы или на деревья, по образцу надземных гробниц дорогих родственников. Перед кочевкой, охотой или военной экспедицией мумию вынимали из деревянного помещения и коптили над огнем, в который бросали жир. Ей молились о помощи и спрашивали, выполнять ли намеченное предприятие. Затем фигуру клали на землю и приподнимали три раза. Если она поднималась легко, то успех предприятия был обеспечен. Если, напротив, фигура оказывалась такой тяжелой, что не поднималась, то, как говорят юкагиры, затею оставляли…
Череп умершего шамана с фигурой хранился его детьми, которые были признанными жрецами культа предков. К одному из его сыновей, обычно к старшему, переходили шаманские духи. Еще при жизни шаман посвящал одного из своих сыновей в тайны шаманства…
Мясо умершего шамана, разрезанное полосами, высушивалось на солнце… Мясо высушивали для сохранения его. Если мясо шамана начинало разлагаться и загнивало, его оставшиеся в живых родственники заболевали… Куски высушенного мяса шамана зашивали в мешочки из водонепроницаемой прокопченной кожи и носили под одеждой как амулеты. Эти амулеты защищали путника во время странствований и приносили счастье на охоте и на войне…
Юкагиры р. Индигирки, находящиеся сейчас под тунгусским влиянием, говорили мне, что в прежние времена кости и мясо шаманов считалось покровителем, и это же относилось к кускам одежды, смоченной кровью разрезанного шамана. Если для кого-нибудь из родни не хватало мяса (шамана), он получал кусок шаманской одежды, смоченной его кровью.
В память шамана-предка прежние юкагиры вешали человеческие изображения на деревьях около горных тропинок, устьев рек и охотничьих угодий. Эти изображения назывались шан-шоромо, что значит «деревянный человек»… В деревянном человеке, повешенном в честь шамана, обитал дух умершего, и к нему обращались, как к предку». (Jochelson, pp. 163-6).

Современные шаманы

«Изменения, принесенные влиянием русской культуры в религиозной, общественной и экономической жизни юкагиров, наиболее замечены в юкагирском шаманстве. В тех округах, где шаманы еще есть, они утратили свои родовые связи и стали обыкновенными профессиональными шаманами, подобными тунгусским и якутским шаманам, главная функция которых — лечение больных»… (Jochelson, р. 168).

Шаманские духи

«Духи, при помощи которых шаман (по представлению юкагиров) влияет на ход событий, называются эидьипе (ед. ч. эидье). Это по большей части души животных и птиц. Среди этих духов есть и душа мамонта, хольгут-аиби. Шаману помогают также души умерших, в особенности души умерших родственников, бывших шаманами, алман-аиби, на тундровом наречии волман-оно. Последние — самые могучие покровители шамана. У самых могущественных шаманов состоят на службе и представители обоих классов духов враждебных человеку. Это юйе, живущие на земле, и кукуль, злые духи, обитающие под землею». (Jochelson, р. 155).

Шаманы и колдуны

«То, что якуты называют абасы-оюна, черный шаман или шаман злых духов, юкагиры называют антадьяйе. Этимологически антадьяйе означает «произносящий заклинания» (от корня анта — «говорить») и соответствует якутскому слову антах, но юкагиры обозначают термином антадьяйе злых шаманов, колдунов…
Один омолонский юкагир, Василий Востряков, характеризовал мне алму или шамана и антадьяйе или колдуна следующим образом: сила алмы в его духах-хранителях, сила антадьяйе в его слове, в заклинаниях и чарах, которым никакая сила не может противиться. Но чары были тайными, чтобы никто ими не мог воспользоваться. Так, напр., прежний антадьяйе мог словом остановить течение крови в кровеносных сосудах человека: человек сразу бледнел и его кровеносные сосуды сжимались». (Jochelson. pp. 192-3).

Женщина в шаманстве

«В настоящее время ни одной женщины шаманки у юкагиров нет… Что касается юкагиров, женщины шаманки нигде не упоминаются в их фольклоре, но есть указания на женщин, помогавших шаманам в их представлениях». (Jochelson, р. 193).

Душа человека

«Старик Тулях с р. Ясачной говорил мне следующее:
«Есть три души, аиби. Одна аиби живет в голове, другая в сердце, третья пропитывает все тело. Человек заболевает, когда головная аиби улетает в царство теней, аибидьи, или ускользает в подземный мир к своим родным, испуганная вхождением в тело злого духа из категории кукуль или йоибе. Однако, в этих случаях человек не умирает, и шаман может еще спуститься в царство теней и привести назад душу. Душа, от которой зависит жизнь человека, — это вторая душа, аиби сердца. Третья душа, отбрасывает тень на землю. У умерших нет теней. Когда человек умирает, головная аиби уходит в царство теней, что делается другими двумя душами, Тулях не мог сказать. Прежние шаманы знали все, теперешние не знают. Все, что живет, имеет три души. По внешнему виду аиби похожа на своего владельца, но она невидима для простых смертных и маленьких размеров. Недвижущиеся предметы тоже имеют аиби, но только одну. Движения одушевленных предметов зависят от аиби сердца…»
Что затрудняет меня в вопросе о душах колымских юкагиров, это то, что их сообщения о трех душах не отражены в колымском наречии. В этом наречии мы находим только один термин, аиби, для всех трех душ… Однако, обратившись к тундровому наречию, мы находим три разных термина для трех душ…» (Jochelson, pp. 156-8).

Злые духи

«Злые духи, приносящие, прежде всего, человеку болезнь, называются кукуль (мн. ч. кукупе), на тундровом наречии корель, что соответствует коряцкому кала и чукотскому келе… Эти духи могут входить в тело человека, поедать его внутренние органы и причинять разные болезни. Они обитают в подземном мире, который разделяется на две части. В верхней части, в мире душ, аибидьи-лебие, живут тени умерших, в нижней части, йодичинюль-хаха-лебие, т. е. страна деда с остроконечной головой, живут кукупе… Дед с остроконечной головой является главою этих злых духов и самым страшным из всех. В этом подземном мире царствует вечный холод и темнота. Только самые могучие шаманы решаются спускаться во вторую часть подземного мира.
Другой класс злых духов называется юойе. Эти духи живут на самой земле; они тоже невидимы. Они стараются вредить человеку всеми возможными способами. Многие из этих духов имеют особые имена. Таков, напр., ниньюойе. Это злой дух, обитающий в человеческих одеждах, спрятавшись в ее складках. По-видимому, ниньюойе говорят вместо ньер-юойе, — ньер — это платье, одежда. Он имеет внешний вид лося и причиняет суставной ревматизм. Эта болезнь обычно относится юкагирами за счет неуважительного отношения кого-либо к мертвому лосю…
Особый класс злых духов — йоибе. Этим словом обозначаются все злые духи других народов. Со времени же появления русских это слово стало обозначать, прежде всего, духов, вызывающих болезни, принесенные русскими, как оспа, корь, скарлатина и инфлуэнца. Иоибе — по-видимому, производное от йои, — корень глагола «болеть».
Иоибе более страшны, чем местные злые духи, так как против чужих духов юкагирские шаманы обычно бессильны «. (Jochelson, p.p. 152-3).

Причины смерти

«О причинах смерти у юкагиров имеются следующие представления:
Смерть наступает, когда кукуль (у колымских юкагиров) или корель (у тундровых юкагиров) входит в тело и разрушает внутренние органы. Тогда головная душа (аиби), испуганная, улетает в страну теней. Что делается с другими двумя душами, неизвестно.
Смерть происходит также в результате долгого отсутствия аиби. Благодетельные божества, как солнце, хозяева земли и другие хозяева, тоже могут убить человека в наказание за нарушение табу или моральных правил.
Как и у многих других примитивных племен, идея смерти как естественного явления, юкагирам неизвестна. Такое представление можно объяснить тем, что юкагиры были воинственным народом и большинство их умирало насильственной смертью. С другой стороны, были и старики, которые с возрастом постепенно дряхлели и, наконец, помирали. Подобные наблюдения вносят известное противоречие в юкагирское представление о смерти. Мои вопросы относительно этого предмета смутили моих осведомителей. Хотя они понимали, что все люди под конец умирают, тем не менее они связывают факт смерти с неестественными или случайными причинами…» (Jochelson, р. 221).

Погребение

«Трупы умерших простых людей — не шаманов — юкагиры помещали на особые помосты.
Юкагирская надземная гробница называлась куруль на колымском наречии и лалвирал на тундровом. Этим словом они называют также всякий амбар на высоких сваях для хранения пищи. Целью того и другого была охрана от собак и диких зверей, и то и другое навивалось одним словом: куруль. Они строятся на четырех или двух столбах…
Прежние юкагиры после каждой охоты разводили огонь под воздушными гробницами и бросали в него жир дичи как жертву умершим. Подмостки с гробами стояли недалеко от жилья и, по словам стариков, в некоторых местах они были так многочисленны, что воздушные гробницы походили на большие свайные деревни. В настоящее время трудно найти воздушную гробницу, особенно вблизи селений. Они встречаются только вдали от жилья и проезжих дорог. Невежественные представители православного духовенства и чиновники везде, где только могли, разрушали остатки «языческих» гробниц, лишая тем самым антропологическую науку драгоценных памятников доисторической культуры. Юкагиры верхней Колымы сохранили рассказ о фанатике-монахе, который систематически уничтожал воздушные гробницы». (Jochelson, pp. 222-3).

«На гробнице оставляют личные вещи покойного, которые перед этим ломают. При погребении и на третий день убивают оленей в жертву умершему.
Относительно ломания вещей, принадлежавших умершему, верхнеколымские юкагиры говорили мне, что это делается для того, чтобы тени вещей пошли вместе с душой умершего в страну теней. С другой стороны, тундровые юкагиры говорили мне относительно обламывания концов и острых краев оружия и орудий, что это имеет целью помешать умершему употреблять их против своих родственников. Кроме того, они повертывали наконечники оружия концами к древкам. Все узлы на одежде и обуви завязывались сложным способом, так, чтобы умерший не мог их развязать. Все эти предосторожности, имеющие целью помешать покойнику делать вред живым, были, несомненно, заимствованы от тунгусов и якутов». (Jochelson, р. 233).

Автор: С. А. Токарев

Литература

Дьячков Г. Анадырский край. С предисл. Ф. Буссе. Владив. 1893.
Иохельсон В. Материалы по изучению юкагирского языка и фольклора ч. I. Л. 1900 г.
Jochelson W. The Yukaghir and the Yukaghirised Tungus. (Jesup North Pacific Expedition, v. 9) Leid.-N. l Y. 1920-24.