Иомуды и гокланы

Об этих племенах имеются три подробных отчета 1841, 1846 и 1872 гг. В 1842 г. барон К. фон Боде посетил земли их и наблюдения его были опубликованы в 1849 г. в «Записках Имп. Русского Географического Общества». Извлечем оттуда некоторые данные.
Пастбища (и кочевья) иомудов и гокланов находятся восточнее пастбищ текинцев и отделяются от них горным хребтом Эльбрус. На юг они доходят до Гургена и Кара-су; на севере — до Хивинской пустыни. Границей между территориями гокланов и иомудов служат минарет Гумбети-Каус и Герируд, причем, во избежание постоянных трений между этими двумя племенами, пастбища их разделены нейтральной зоной, шириною около 2 верст; иомуды пасут свои стада западнее этой полосы, а гокланы восточнее.
Из всех туркменов у гокланов лучшие пахотные и пастбищные земли. У подножия гор почва превосходна и дает обильные жатвы, кроме того всюду имеется достаточно воды, притом весь край, за исключением границы с Персией, более защищен от нападений, чем владения других племен. К гокланам бар. Боде относит роды: 1) Янгак, 2) Сенкрик, 3) Чекер-Бегдели, 4) Керик, 5) Бо-индер, 6) Кара-Балхан, 7) Ерикеклэ, 8) Кои, 9) Аи-Дервиш, в количестве всего 2500 семейств. Эти главные роды, в свою очередь, подразделяются на бесконечное число более мелких. Каждая «обэ» или группа (от 10 до 100) кибиток имеет свое особое название и подчиняется своему «ак-сакалу» или старшине. Набеги хивинских ханов сильно уменьшили их численность, и большая часть гокланов должна была переселиться в Хиву. Однако, впоследствии, в виду меньшего плодородия почвы и особенно недостатка воды, часть выходцев опять вернулась на старое место. Но это возвращение происходило лишь постепенно, так как поселившимся в Хивинском ханстве строжайше воспрещалось оставлять его пределы; поэтому приходилось уходить тайком и поодиночке. Хотя гокланы живут еще в кибитках, они все же скорее оседлое, чем кочевое, племя и большинство их земледельцы.
Роды Кои и Бо-Индер, отчасти Керик и Кара-Балхан, занимаются шелководством. Гокланки ткут превосходные ковры и выделывают кошмы, кисти, ленты и все принадлежности кибиток, а также и материи из шелка и из грубой шерсти.
В 1902 г. С.М. Дудин нашел гокланов лишь в сравнительно малом числе и пишет, что из прежде занимаемых ими местностей они по большей части исчезли.
Владения иомудов ограничиваются: на востоке — минаретом Гумбети-Каус и рекой Герируд, на юге — рекой Гурген; на западе — Каспийским морем, а на севере Хивинской пустыней. Иомуды делятся на 4 главных рода: Шереф, Чуни, Крджук-Татар и Байрамш-Али, в свою очередь распадающихся на множество «тире» — семей или мелких родов. Разделение на «чомуров» (более оседлое) и «чорвов» (кочевники) у иомудов особенно резко: иомуды-чомуры менее дики и несколько более культурны. Они поддерживают постоянные сношения с Астерабадом, куда продают ковры, кошмы, чепраки, хлеб, лошадей и овец. Наиболее обширные рисовые поля их находятся на Кара-су. Иомуды-чорвы живут преимущественно по Атреку. Они богаче чомуров, владеют большими стадами овец и верблюдов и табунами лошадей и находятся в меньшей зависимости от Персии. Иомудская овца существенно отличается от овцы иранского плоскогорья: она меньше ростом и с меньшим курдюком; шерсть ее тоже менее тонкая и доброкачественная. Тем не менее иомудки умеют выделывать из нее отличные ковры, чепраки и т.д.
Иомуды крайне алчны и жадны, мстительны и горды. Они не выдают дочерей замуж за туркменов других племен; тем не менее берут себе в жены персиянок и киргиз-кайсачек, которых покупают у узбеков или забирают в плен во время набегов. Дети от таких смешанных браков носят название «гул», дети же чисто туркменской крови называются «ик»; гулы могут жениться только на дочерях гулов же, или на пленных женщинах и даже, если такой гул сделается предводителем или старшиной — он не может взять себе в жены чистокровную туркменку.
С тех пор, как иомуды поселились на границе, истерзанной внутренними смутами Персии, они постоянно предпринимали в пределах ее аламаны, встречавшие лишь слабое сопротивление. В 1842 г. у иомудов насчитывалось 6-7000 всадников, из которых, однако, лишь у 1000-1200 были хорошие кони и огнестрельное оружие, между тем как вооружение остальных состояло только из копья и шашки. По временам у них устанавливались с Персией добрососедские отношения; старшины их одно время даже присутствовали в совете шаха и 250 конных иомудов и гокланов постоянно служили за плату в персидских войсках. Настоящих даней они не платили, лишь к празднику «навруз» они ежегодно преподносили шаху в дар известное число лошадей — и то скорее из вежливости, чем по обязанности. По временам также наместники и правители смежной персидской провинции Астерабад взимали дань с каждой иомудской кибитки, но раздавали столько халатов знатным и старшинам во время сбора ее, что доход уравновешивался расходом.
Тогда как гокланы, как сказано выше, охотно занимаются земледельческим трудом, иомуды — природные купцы и торговцы. Все почти торговые сношения между Хивой и Астерабадом находятся в их руках. В Тегеране постоянно находилось некоторое число иомудов в качестве заложников, и родственники их нередко посещают столицу, попутно забирая для продажи множество ковров, кошм, чепраков и прочих изделий своей кустарной промышленности. Иомудский род Джафар-Бей занимается даже морской торговлей — нефтью, рыбою, каменной солью. Внутренняя торговля по всей туркменской территории находится в руках родов Ата и Шейх, которые наряду с родами Махтум и Ходжа, считаются потомками четырех калифов; по этой причине они пользуются среди всех туркменов особым уважением, некоторые даже неприкосновенностью. Они по мере сил извлекают выгоду из своего привилегированного положения и, безопасно посещая земли соседей, выступая посредниками между враждующими племенами и родами, пользуются случаем вести при этом оживленный меновой торг.
К данным барона Боде, собранным лет 75 тому назад, мы присоединим еще некоторые выдержки из позднейших записок русского военного, опубликованных в «Военном Сборнике» за 1872 г.
Иомуды разделяются на два главных рода: Берамш-Али и Кара-Чуха, в свою очередь распадающихся на ряд ветвей. По образу жизни кара-чухинцы делятся на оседлых (чомур) и кочевых (чорва). И те и другие живут в кибитках и, в сущности, даже чомуры не остаются постоянно на одном месте, но передвигаются со своими кибитками, только на небольшие расстояния, версты на 2, на 3, главным образом с целью переменить свою загрязненную стоянку на чистую. Чомуры, живущие в юго-восточном углу по берегу Каспийского моря, занимаются рыболовством и торговлей с Персией, а прежде слыли дерзкими пиратами; живущие на Атреке занимаются земледелием и скотоводством. Напротив того, чорвы представляют собой кочевников в полном смысле слова и никогда земледелием не занимаются. Рогатого скота они не держат, а только верблюдов и овец. В каждом роде, даже в каждом семействе одни члены оседлы, другие же ведут кочевой образ жизни, при этом отдельные лица часто меняются ролями. Ссора с соседом, брак с дочерью кочевника уже достаточны, чтобы превратить оседлого в кочевника и наоборот. Кара-чухинцев в 1872 г. насчитывалось 7.200 кибиток. На Российской территории из них проживало приблизительно 900 кибиток, главная же масса держалась в пределах Персии. Кочевые кара-чухинцы собираются на зимовья на Гургене и на Атреке обыкновенно в ноябре и остаются здесь до середины февраля, а летом сосредоточиваются на пастбищах.
Убранство и украшение кибитки у зажиточных иомудов составляют ковры и подушки. Последние имеют форму цилиндра и называются мутаками, — название общеупотребительное вообще в Средней Азии и на Кавказе для подобных подушек. Убранство кибиток гораздо богаче, чем у прочих туркменов. Вся внутренняя сторона плетеных стен кибитки зашивается коврами и шелковыми тканями. Там, где смыкается свод со стенами юрты, прикрепляется по всей юрте (с внутренней стороны) фриз, состоящий из длинной и узкой ковровой полосы, специально выделанной для этого, отличающейся особой техникой и своеобразным узором, не встречающимся на других ковровых изделиях. Длина ее соответствует длине окружности юрты, ширина колеблется от 3 до 18 вершков. Особенно красивые, тщательно выделанные и широкие «дорожки» составляют гордость хозяина кибитки и служат мерилом его состоятельности. Эти ковры известны в продаже под названием «дорожек». Кошмы (войлочные ковры) у иомудов бывают двух сортов: более тонкие, темно-желтого цвета — ими обыкновенно покрывают кибитки; и более толстые и прочные, темного цвета с пестрым рисунком, которые расстилаются на полу или заменяют настоящие ковры.
Иомуды, как и все туркмены, носят шерстяные халаты темно-желтого цвета. На голове они носят, как почти все бреющие голову народы, тюбетейку, а поверх нее — огромную овальной формы баранью папаху, лохматый длинный мех которой придает носителю весьма дикий вид. Женщины обыкновенно одеты в шелковые рубашки и такие же шаровары, а поверх этого халаты, или накидывают на себя большой платок. Они носят громадные головные уборы, увешанные золотыми и серебряными украшениями, монетами, каменьями и т.п.
Совсем особую и совершенно замкнутую область, населенную исключительно иомудами, составляют Челекен, недалеко от Красноводского мыса, и полуостров Мангышлак, которым они владеют, впрочем, совместно с киргизами. Недалеко отсюда, к северу, у устья Урала находилась вторая столица ханов Золотой Орды — Сарайчик, но постепенно сюда продвинулись уральские казаки и здесь волны беспокойных разбойничьих степных племен разбивались о крайний, передовой оплот Российского государства. Эти иомуды занимаются скотоводством, земледелием, торговлей и промышленностью. Торговля их в прежнее время была оживленнее, особенно в 1810-15 гг.; по словам туркменов, в нынешнем Ново-Петровске собиралось до 5.000 верблюдов с товарами для Астрахани, привозимыми сюда из Средней Азии, Персии и Индии; есть даже указания, будто туркмены одно время разводили здесь шелковицу.
М.И. Иванин в 1846 г. описывает посещение аулов туркменов-ходжа, живущих приблизительно в 70 верстах от Петровска по соседству с киргизским племенем Адай. Убранство их кибиток отличалось чистотой и опрятностью, в нем виден был даже изящный вкус. Внутри кибитки были завешаны коврами, на полу были постланы кошмы, а поверх их — ковры; сундуки и кровати были аккуратно расставлены. Сырая копченая говядина была не просто развешана, как у киргизов, но обернута чистыми полотенцами, «одним словом, между туркменскими и киргизскими кибитками такая же разница, как между опрятным домиком помещика и грязной крестьянской избой».
Главным занятием племени Ходжа является выделка ковров. По их словам, они сами готовят краски и сами же занимаются крашением. Особенно удивительно, сообщает далее Иванин, что они, при кочевом образе жизни, умудряются выделывать ковры длиной и шириной в 5 аршин и выше; правда, стрижка у них не всегда равномерна.
О тех иомудах, занявших пастбища близ форта Александровска, мы имеем сведения по записка М.Н. Галкина от 1868 г. Он нашел, что их скотоводство весьма незначительно, особенно у племени Игдырцев, кочующих от Киндерли до Кара-Бугаза. Богаче других племя Ходжа. Самые богатые из них имели до 40 верблюдов и до 300 — 400 баранов, но их только 2, 3 человека. Отсутствие скотоводства обусловливает и домашние работы, исключительное достояние женщин, как делание ковров и пр. Произведений таких мало и в продажу они почти не идут. Довольно оригинально, что в узор ковров как у этих, так и у всех прибрежных туркмен входит непременно изображение якорей большой и малой величины. Краски для ковров они берут на Челекене. Коврами и порохом ограничиваются торговые сношения этих туркмен со своими соседями, остальными иомудами, живущими за Кара-Бугазом.
В общем ковровые изделия иомудов, гокланов, чаудоров и др. отличаются высоким качеством, хотя обыкновенно они менее тонки и менее коротко стрижены, чем салорские и текинские. Но зато краски в них великолепны и старые ковры обладают шелковистостью в высокой степени. Специальностью иомудов являются всегда парные халыки и осмолдуки — ковры, напоминающие формой чепраки, употребляемые исключительно как украшение для верблюдов в свадебном шествии; так как все они выделываются на подкладке, то в обыкновенное время они заменяют в кибитке мафрачи.
Только эти племена и изготовляют такие ковры, в Ахал-Теке и в Мерве они не выделываются вовсе. Затем, все старые белые дорожки с гладким фоном и стриженым узором, на которые лет 20 назад был такой спрос (для обивки мебели) и за которые тогда очень дорого платили, являются, по словам С.М. Дудина, исключительно изделиями иомудов и родственных им племен. Очень часто в иомудских коврах узор преобладает над фоном. Среди иомудских орнаментов можно упомянуть о так называемых в России «подсвечниках»; затем о сильно стилизованных птичьих фигурах, между которыми появляется и двуглавый орел.
Кроме вышеупомянутых белых дорожек встречаются еще, особенно у племени Канюк-Мар, гладкие дорожки, выдержанные в красном, черном и белом цветах.
Орнаментику ковров иомудов и огурджалинцев, кочующих в одних и тех же местностях, пока очень трудно охарактеризовать тем более, что те и другие ковры часто похожи друг на друга и определить их бывает трудно. У огурджалинцев также замечается обыкновенно преобладание узора над фоном и в коврах имеется обычно столько же белого, сколько красного и синего. Полосы, ломанные, зубчатые, стропилообразные фигуры встречаются чаще всего: затем встречаются узоры, состоящие из примкнутых друг к другу восьмиугольников, из которых каждый разделен на 4 поля или более, причем в полях помещаются особые фигуры вроде цифры «5». Статья о иомудских коврах К. Гопфа, появившаяся в 1902 г. в Германии, к сожалению, нам не была доступна и мы не могли здесь использовать его сведения.