Характеристика средних веков

Переселение народов. Образование государств

Характер той эпохи, которую мы привыкли называть средневековой, основывается на трех моментах, на германизме, христианстве и на сохранившихся остатках классической древности. С переселением народов в Европе совершился переворот всего государственного и национального строя и положено было начало к образованию новых гражданских обществ. Античный мир пришел в упадок в умственном, нравственном и физическом отношении; Германцам выпало на долю совершить и физическое и духовное обновление западного мира.
Семь веков прошло в беспорядочных переселениях до тех пор, пока германские племена не достигли наконец прочной оседлости. Начиная лишь с третьего столетия христианской эры дружный натиск германских полчищ стал угрожать пределам Римской империи; составившиеся тогда народные союзы ускорили ее распад. На нижнем Дунае появились готы, гепиды и вандалы, на Неккаре и верхнем Рейне союз алеманнов, а на нижнем Рейне народный союз франков. Некоторые племена водворились оседло, другие бродили без цели и плана по римским областям, так между прочим по Италии ватаги Радагайса, по южной Галлии и по Испании — вандалы, свевы и аланы; первые перебрались отсюда в Африку и основали Вандальское царство, продержавшееся немногим более одного столетия, до 429 г. Вестготы наводнили Италию, потом водворились в северной Галлии, а немного времени спустя и в Испании, перейдя в нее через Пиренеи. Бургундцы заняли области Юрские и Ронские; а франки — северо-запад Галлии, подвигаясь отсюда далее к югу. Англы и саксы перебирались по временам в Британию иногда заодно с Ютами, в 444-м г. Сам Рим в 476 г. подчинился вождю герулов Одоакру, который несколько лет спустя уступил место остготам, предводимым Теодорихом Великим, в 493м г.
Этим не завершились еще передвижения народов. Одновременно с переселением германских племен происходило тихое, бесшумное и менее влиятельное перемещение славянских народов. Они расселились по местностям, покинутым немцами. Со второго столетия по Р. X. они появляются на Висле, двигаясь отсюда понемногу к Одеру, Эльбе и Заале. Они заняли Богемию, Моравию, нижнюю Австрию, Штирию, Каринтию и Краину. Они домогались оседлости в некоторых восточно-римских местностях, в Греции и Пелопоннесе. В шестом столетии они размножились в Мизии и Паннонии, заняли Иллирию и Далматское побережье, частью также Истрию и Фриуль. По Дунаю расселились среднеазиатские племена, болгары в Булгарии, авары в Венгрии, которую они по выходе лангобардов окончательно забрали в свое владение, а в девятом веке уступили финно-угорскому племени мадьяров. По северному берегу Черного моря до Киева раскинулись хазары.
Из Скандинавии хищные толпы норманнов врываются в земли, занятые германцами, славянами и романами, разнося всюду пожары и опустошение; наконец они водворяются в Дании, Англии, северной Франции, нижней Италии и в Сицилии; их отважные плаванья по океану распространяются до Исландии, Гренландии и даже до Северной Америки.
Все эти столь многоразличные племенные группы теснили и волновали друг друга, и довершили начатое германскими племенами разрушение римского мира. Закладка нового государственного строя совершалась на востоке медленнее, чем на западе, где на сурово мощных победителей неминуемо должна была повлиять хотя уже и бессильная, разбитая римская цивилизация. Разнородные племена, а вследствие того многообразная хаотическая смесь нравов, наречий, привычек и социальных условий уживались бок о бок; и уже из борьбы столь различных между собой элементов развилась наконец средневековая жизнь.
Заняв римские области, германцы застали там общество, стоявшее на гораздо высшей степени культуры; нравы и искусства побежденных подчинили своему господству завоевателей и произвели на них тем сильнейшее влияние, что сами германцы селились не сплошными массами, но, овладевая землей, рассыпались по всему краю в одиночку. Из смеси и слияния германских элементов с римскими сложилась совершенно новая народность, романство. А именно в Италии, Испании и Франции. Из германцев франки прежде всех возвысились до всемирно исторического значения; у них долее всего сохранились прирожденные им силы и способности. Они не вдруг овладели галльскими провинциями, но урывками, отдельными полчищами подвигались с севера к югу и западу, и на развалинах римского мира положили начало германскому государственному строю. Основателем его следует считать Хлодвига. Победив вестготов и бургундов, он завладел всей Галлией. Принятое франками католическое христианство было не без влияния на доброе их согласие с туземным населением. Франкское государство не ограничивалось одной Галлией; Хлодвиг покорил алеманнов, его сыновья подчинили себе Тюрингию и Бургундию; в шестом столетии баварцы признали над собой верховную власть франкских королей. Присоединить германские племена к франкскому государству предоставлено было преемникам Меровингов, Каролингам, этой более ста лет властвовавшей династии, захватившей в 752 г. корону, когда Меровинги впали в бездействие и бессилие. Карл Великий, одно из самых колоссальных явлений всемирной истории, поставил себе задачей соединить все германские племена в одну цельную державу. Саксы, самое боевое племя между германцами, были побеждены после долгой отчаянной борьбы; Лангобардское царство было сокрушено в 774-м г. Баварский герцог Тассилон, восставший против господства франков, был низложен. Держава Карла вмещала в себе Галлию, Германию до Эльбы и Дуная и часть Италии. Восстановление Западной империи должно было послужить связующим звеном для сложившегося из романских, германских, кельтских и славянских народностей царства, дабы слить эти разнородные части в одну цельную державу.
Прочному осуществлению этой мысли помешал не успевший еще потухнуть индивидуализм германцев, поддержанный отчасти даже самим Карлом, предоставившим существовать друг возле друга различным народным правам. По смерти великого государя и обнаружилась рознь национальностей; ее не могло устранить даже начинавшее всюду проникать общее признание христианства. Христианская держава, которую Карл с такой настойчивостью хотел положить в основу будущего развития, не повела к единству. По смерти государя враждебные начала, которые сдерживала одна только могучая личность его, восстали с новыми силами; а сверх того, его преемники не обладали свойствами нужными для того, чтобы с твердостью противостать различным заявлявшим права свои стремлениям. Возникшие при дворе усобицы между сыновьями Людвига Кроткого поддерживали домогательства народов к признанию их самостоятельности. Договором в Вердене, 843 г., утвержден был раздел Kapoлингской мировой державы на три области, — французскую, итальянскую и германскую. Несмотря на многие бедствия, испытанные каждой из этих земель, резко противоположные свойства их жителей все сильнее обнаруживались в следующие столетия и проложили в отношении языка и нравов, правления и народного хозяйства особые своеобразные пути к развитию.

Ленная система

Характер средневекового государства определяется феодализмом или ленной системой, целые столетия продержавшейся во всех германских и из германских завоеваний возникших государствах; эта форма государственного быта в политическом, социальном и народно-хозяйственном отношениях оказалась не без значения даже и для новейших времен. Ядро германского государства составляло прежде сословие свободных, основа которого лежала в свободно наследуемой земельной собственности, только она одна и давала право на общественный почет, на подачу голоса в общине и т. д. Для того чтобы поддержать такой порядок, чтобы охранить независимость свободных личностей, надлежало прежде всего избежать накопления земельной собственности в руках немногих, потому что это неминуемо вело к личной зависимости всех тех, которые, не владея никаким имуществом, обеспечивались лишь участками, уступленными им по воле крупных землевладельцев. Такой порядок вещей вскоре изменился по разным причинам. Число крупных землевладений увеличилось, а мелкие понемногу поглощались ими. Положение мелкого землевладения было подавлено ленным устройством, древняя свободная община расстроилась; свободное сословие крестьян впало отчасти в крепостную зависимость, или же облагалось оброком. Образовалось общество из несметного числа державцев, и как ни благотворно влияло оно в некоторых отношениях, а все-таки надолго задержало развитие здорового среднего сословия и тем самым губило уже в зародыше множество хозяйственных деятелей.

Христианство

Христианство в средневековой жизни народов было не одним только религиозным и политическим фактором: всеобъемлющий порыв его, стремясь охватить и преобразовать все отрасли человеческой деятельности, зачастую поневоле касался материальных, народнохозяйственных и торговых интересов. Церковный взгляд на греховность мира нисколько не был тут помехой: сама церковь принуждена была с одной стороны обратить свое внимание на действительный этот мир; а с другой — ей следовало подчинить своему могучему, глубоко проникающему влиянию самые многообразные бытовые начала, дабы достигнуть того практического идеала, осуществить который она пыталась. Стремясь покорить себе политические и государственные учреждения, она и сама должна была сообразоваться с практическими реальными условиями.
Всем известно влияние монастырей и миссионеров на успехи культуры. Тогда как на Востоке верующий уединялся в своей келье, отрекаясь от чувственного порочного света, дабы жить для самого себя и предаваться созерцаниям, в то самое время западник, в первые века по крайней мере, должен был с библией в руке приучаться вместе и к топору, чтобы вырубать и расчищать лесные чащи. Знаменательным явлением были эти веропроповедники, приходившие из Англии и Ирландии, поучавшие слову божию, несмотря ни на какие опасности и труды, и вступавшие в борьбу с варварскими нравами язычников и с негостеприимными стихиями!
Высшая заслуга христианства в социальном отношении состояла в том, что оно хотя и не устранило невольничества, но все-таки надломило его. Учение о равенстве всех людей перед Богом подточило рабство в самом корне. В законах, изданных по поводу освобождения рабов, в первых столетиях уже сказалось более человечное, более кроткое воззрение церкви. Этим путем достигались многочисленные освобождения рабов и значительные дары монастырям и богоугодным заведениям, более всего характеризующие христианство с политико-экономической или пожалуй даже с социальной его стороны; таким образом совершилось существенное преобразование в народном хозяйстве. Монастыри подавали благой пример по части возделывания почвы, так как земледелие относилось к их любимым занятиям. Разведение и улучшение плодовых деревьев было по преимуществу делом обителей; в позднейшую эпоху парижские Картузианцы оказали значительные услуги по части разведения плодов во Франции и в Европе. Сады, виноградники и поля духовенства служили образцовыми школами для всех. В монастырях занимались также ремеслами; монастыри и епископии становились понемногу средоточиями, около которых развивались деятельные, оживленные торговые сношения. «Мир Божий» служил покровом для стекавшихся сюда богомольцев и купцов.
В церковных распоряжениях позднейшей эпохи также обнаруживается влияние на народное хозяйство и торговлю. В целом ряде соборных постановлений и декретов церковь издала множество разных правил, глубоко проникавших в область народного хозяйства. Согласно с ее взглядам на торговый барыш, различавшим честную наживу от бесчестной, цены на товары следовало устанавливать не по меновой их стоимости, а по мере полезности. Взимание роста она осуждала как дело нехристианское; вследствие громадного накопления в руках у нее земель влияние ее глубоко проникло во все землевладельческие отношения. Едва ли нужно еще ссылаться в подробности на множество остальных вещей, в которых заявило себя так часто упускаемое из виду влияние церкви на хозяйственные условия, и к которым между прочим следует причислить: освящение воскресных и праздничных дней, безбрачие духовенства, изменившийся взгляд на труд и промыслы, ограниченное потребление мяса в известные времена.

Арабы

Между тем как вследствие переселения германских племен западный мир подвергался сильным потрясениям, а христианством насаждались новые начала, развившиеся и созревшие лишь позже; в то же самое время Восток объят был своеобразным народным движением, перевернувшим наконец весь азиатский материк, преобразовавшим некоторые африканские области и вызвавшим сильные колебания даже в самой Европе — я разумею здесь революционное движение арабов. Могаметанство, в порыве сильного первобытного одушевления водрузившее знамя свое на развалинах могучих держав, установило впредь на целые столетия цивилизацию и культуру Востока, да обусловило и западную с некоторых далеко не несущественных сторон. Личность одного человека направила деятельность детей пустыни к одной цели; с мечом в одной руке, с Кораном в другой вышли они из своей тесной замкнутой родины, дабы понудить весь свет к признанию единого Бога и пророка его, Могамеда. Где не убеждало слово, там меч служил истолкователем нового учения. Завоеватели усваивали себе культурные начала побежденных народов и переносили их далее. Развитие этой культуры, раскинувшейся от Индии до Португалии, от Туркестана до Судана и до земли Кафров, следует рассматривать в совокупности, как одно самостоятельное целое. Основав новые города, арабы создали множество пристанищ для культуры, обратившихся вскоре в средоточия искусств и наук, торговли и промышленности, тогда как остальной мир коснел еще в беспредельном варварстве. Они были хранителями всех познаний и перенесли их в Европу, овладев там Испанией и большей частью островов Средиземного моря.
Земледелие они двинули вперед пересадкой разных растений, они водворили в Испании и Сицилии рис, сахарный тростник, хлопчатник и т. д. Садоводство у них развивалось, и скудость природы восполнялась искусственным орошением. Когда наконец улеглась страсть к завоеваниям, то и промышленность быстро достигла цветущего состояния; благодаря механическому искусству арабов, некоторые из произведений выделывались поистине художественным образом; для торговли они открыли дальние, обширные страны. Благодаря их морским путешествиям, обогатились и географические сведения; арабский флаг был некоторое время господствующим во всех известных тогда морях. В путешествиях, предпринимаемых отдельными лицами, не всегда преследовались торговые цели; стремление к увеличению знания было главным побуждением. К изучению физических явлений, к исследованию сил природы они применили новый способ, а именно «преднамеренное воспроизводство явлений, опыт». «Арабы», говорит Александр фон Гумбольдт, «одарены были замечательными способностями для того чтобы усвоением и передачей влиять от Эвфрата до Гвадалкивира и до юга средней Африки. Они обладали небывалой всемирно-исторической подвижностью, столь отличной от отталкивающего израильского кастового духа наклонностью сливаться с побежденными народами и однако же, несмотря на вечные переходы из края в край, все-таки не изменять своему национальному характеру и сохранившейся по преданию памяти о своей первоначальной отчизне». Те места и страны, которые уже в глубокой древности заявляли свое цивилизующее призвание, стали вновь средоточиями подвижной энергической культурной жизни. Куда бы араб ни ступил своей ногой, там пустыни всюду обращались в плодоносные пашни; веселые луга, цветущие рощи пленяли своим разнообразием в местах, где дотоле ратовали воинственные племена; метрополии становились местопребыванием высоких мыслителей, великих ученых, отличных государственных людей и даровитых поэтов.

Крестовые походы

Самым важным всеобъемлющим событием средних веков, благотворно и сильно повлиявшим на земледелие, торговлю и промышленность, на нравы и обычаи, на социальные и политические условия большей части европейских народов и возбудившим настоящее революционное движение, были Крестовые походы. В них принимали участие самые разнородные слои населения, и бедные и богатые, дворянское и мещанское сословия; все одушевились восторженным порывом ко святым местам. Однако рыцарские похождения обязаны своим началом и дальнейшим развитием не одним только религиозным и нравственным причинам; им много способствовали также общественные язвы того времени и присущая народам страсть к приключениям. Толпы крестоносцев влеклись ко святым местам и другими менее чистыми побуждениями, стремлением разбогатеть по возможности скорее и спастись от гнетущих оков родины.
Насколько многосторонни и разнородны были причины, вызвавшие всеобщее движение, настолько же многочисленны были и последствия их. Благодаря знакомству с чуждыми народами, с их нравами и обычаями, расширился и выяснился также человеческий кругозор; вместе с устранением тормозящих предрассудков и с возраставшей зрелостью суждения исчезли также узость и ограниченность понятий. Путь к Востоку был пробит; Запад вошел с ним в ближайшее соприкосновение, и после долгих веков перерыва вновь установились связывавшие их прежде сношения.
Всюду проявлялись реальные воззрения, нашедшие себе новую опору в городовом быте, в пробудившемся среднем сословии, где подвижная здоровая жизнь в избытке проникала до самых крайних его членов. Перевороты эти с одинаковой силой отразились и на дворянах и на крепостных; необузданная дикость дворянства смягчилась, и овладевший им рыцарский дух породил благороднейшие формы; крепостной покидал землю, к которой прикреплен был доселе, брал крест и этим достигал свободы. Начиная с той эпохи промышленность стала расцветать, оптовая торговля оживлялась и все более расширялось развитие хозяйственной культуры. С этой поры рыцари старались превзойти друг друга в пышности домашней обстановки, и эта роскошь послужила в пользу промышленной деятельности. Вследствие новых потребностей возникли новые мануфактуры. Производства восточных фабрик переносились на запад, и Италия соперничала с Дамаском по части тканей, Венеция старалась превзойти Тир в стеклянных изделиях; искусство выделывать сталь и резать на ней узоры европейцы переняли у арабов, бывших мастерами в этом деле. Множество товаров, служивших доселе предметом роскоши, стало расходиться в более обширных кругах; север ознакомился с прихотями юга, и пробудились новые потребности, способствовавшие производству и сбыту товаров. Влияние Крестовых походов ощутительнее всего обнаружилось на распространении и направлении торговли, принимавшей с этих пор все более широкие размеры и вызвавшей ту промышленную и ремесленную деятельность, которая с этого времени стала главным двигателем новейших государств. Крестовые походы раздвинули и продолжили те узкие пути, которыми шло до сих пор человеческое общество, и указали новые цели для великой будущности; они составляют крутой поворот от древнего мира к новому. Стремление пробиться вперед, овладеть и духовным миром и пространством, уже не могло быть задержано, и географические открытия пятнадцатого столетия стоят в самой тесной связи с нескончаемой цепью последствий, вызванных революционными движениями Крестовых походов.

Среднее сословие и городской строй

Среднее сословие или городской строй имели в средние века подлинно громадное культурно-историческое значение; в них таились зародыши нового развития свободы, чуть, по-видимому, не погибшей в крепостной и ленной системе. Измененное политическое положение, которого добилось среднее сословие, самостоятельность внутреннего общинного правления, которую оно усвоило себе или которой добивалось, плодотворно и живительно повлияли на цивилизацию. Начатки нового своеобразного строя принадлежат западному миру и в первую очередь Испании, где несмотря на тяжкие испытания, понесенные этим краем как ни одним другим, энергичнее всего развернулось городское начало средних веков. Многие формы и уставы, социальные, промышленные и торговые учреждения, появившиеся впоследствии в других странах, были непосредственными или посредственными пересадками из этого «городского края».

Города всюду чрезвычайно пострадали от опустошительных бурь великого переселения народов; людность сильно поредела вследствие упадка благосостояния, причиненного нескончаемыми смутами; когда улеглись последние, то города понемногу стали оправляться и обнаруживать некоторую деятельность. В Италии, в областях непокоренных лангобардами и состоявших в номинальной только зависимости от Восточной империи, некоторые из древнеримских городов сохранили свою самостоятельность и удержали у себя прежнее муниципальное устройство. Другие же городские общины, у которых, в силу введенного лангобардами государственного строя, отменено было древнеримское городское положение, достигли теперь новой самостоятельности. Сюда переселилось и столбовое и низшее дворянство, спасаясь от хищных набегов мадьяр и сарацин, от которых в 10 веке долго приходилось страдать деревням и селам. Угнетенное население находило себе приют и защиту в укрепленных местностях и городах. Для того чтобы привести их в оборонительное состояние необходимо было вновь выстроить развалившиеся стены, и епископы, богатство и значение которых возвысились, всеми мерами способствовали крепостным работам, лишь бы не подвергаться гибели от нечаянного натиска. В городах приютились всякого рода промыслы, искусство и знание; а при непрестанно возраставшем населении торговля и промышленность должны были широко развернуться. Благодаря вооружению граждан и постоянным военным упражнениям, в городском населении окрепло сознание собственных сил и ратный дух его поднялся. Вследствие того социальные условия изменились в том смысле, что в городах изгладилось различие между свободным и несвободным происхождением, и между тем и другим рушились всякие преграды; в этом случае духовное сословие подало заранее пример, принимая в себя также и несвободнорожденных, только с тем чтобы постригаемые были наперед освобождены. Подобные случаи бывали и в других званиях, так как не вполне свободный по рождению мог возвыситься при посредстве военной службы и богатства.
С увеличившимся благосостоянием, с возросшим сознанием сил пробудилось также и стремление к политическому освобождению из-под власти ленных господ, и община стала добиваться самоуправления, самообложения податями и своего собственного самосуда, — прав, от государей перешедших к господам. Борьба между господами и добивавшимися самостоятельности общинами подвергалась разным случайностям. Тут-то начались те внутренние усобицы, которые имели целью уравнение различных сословий, столбового и низшего дворянства или рыцарства, и граждан нерыцарского происхождения, которых в отличие от обоих первых называли народом. В 12-м столетии внутренняя борьба между всеми этими общественными слоями в Ломбардии и отчасти в Тоскане решилась в пользу среднего сословия.
Против окрепших городских республик выступило императорство. Стремление Фридриха I привести повсюду в исполнение древне-императорские идеи, неминуемо должно было повредить городскому строю, так как у городов вследствие того отняты были некоторые коронные права, перешедшие к вассалам. Во время великой борьбы, завязавшейся между императором и ломбардскими городами, последние, с Миланом во главе, образовали союз, к которому примкнули и тогдашний папа и король нижней Италии. Битвой при Леньяно, в 1176-м г., дело было решено в ущерб императорству, и миром, заключенным потом в Констанце в 1183-м г., свобода городов в Италии была признана на законном основании; немногие уступленные ими императору коронные права не вмели важного значения в практическом смысле. Все позднейшие попытки преемников его восстановить императорскую власть остались без успеха.
Во Франции возникали такого же рода начатки городской свободы. И здесь тоже города восстали против своих ленных господ; в 10-м веке обнаруживались уже беспокойные движения общин против местных владельцев; стремление к образованию самостоятельной городской общины, коммуны, высказывается лишь в конце 11 и в начале 12 веков. Здесь восстание имело по преимуществу целью стряхнуть с себя епископский и рыцарский гнет, чем и выразилось пробуждение свободного среднего сословия. К этому представлялись разные поводы; борьба между коммуной и ленным господином зачастую длилась целое столетие и разрешалась потоками крови. Прежде всего молодое среднее сословие развилось по преимуществу в городах Лане, Бовэ, Сен-Кантене, Реймсе, Нойоне, Амьене. Потом уже короли, признав общинное устройство, поддерживали самостоятельность городов в видах собственной политики, с тем чтобы иметь под рукой опору и помощь для подчинения коронных вассалов своей власти.
В Германии во время римского владычества на Рейне и Дунае возникли многие города частью из колоний, частью из торговых станций, тогда как внутри края еще и в помине не было городов, а попадались только села, деревни, замки. Эти области больше всего пострадали от натиска германских и других иноплеменных полчищ; несмотря на обрушившиеся на них тяжкие бедствия, они однако вскоре сделались политическими и коммерческими средоточиями. Во время франкского господства епископии, королевские виллы, замки, особенно же порубежные места в маркграфствах (украинах) были теми средоточиями, в которых завязывались мирные сношения и собиралось промышленное население. Это благоприятствовало возникновению городов в местностях, куда не успело еще проникнуть римское господство. Как в древней Элладе священные места, так точно в средние века монастыри служили главными сборными местами для сношений, например, Страсбург, Констанц, Базель; те местности, где хранились чудотворные мощи, привлекали к себе толпу верующих; а к праздникам и богомольству примыкали и рынки (так, между прочим, в Нюрнберге в 11 столетии народ на оживленный рынок привлекался св. Зебальдом). Епископы и церковь способствовали прибыльным для них сношениям. При Оттонах к прежним местам прибавились еще новые по окраинам государства; внутри края возникали также монастыри и замки, и благодаря возраставшей промышленности в их окрестностях селилось все более и более народу, оттого что здесь он выгоднее всего мог пользоваться плодами своего труда. Начатки городской жизни развились на Рейне и Дунае, где вследствие выгодного при реках положения быстро и успешно возрастали сношения и торговля. И здесь, так же как в Испании и во Франции, большая часть жителей состояла из низшего дворянства, проживавшего в своих загородных замках. Другая же часть населения, хотя и свободная по происхождению, занималась земледелием, торговлей и промышленностью. Расцветание городов оказалось в особенности выгодным для водворявшихся в них несвободных или зависимых людей. Уступая сначала рыцарям и свободным, которые при помощи господ или императора добились большей независимости от государственных чиновников, а потом даже и самостоятельного управления и судопроизводства, зависимые люди при значительной своей промышленной оборотливости вскоре приобрели имущества, и ободренные сознанием своих сил отваживались потом даже перескакивать через пропасть, отделявшую их от других, и добиваться равноправности. По примеру купечества, организовавшегося в гильдии, и ремесленники также соединялись в товарищества и цехи, служившие в средние века мощными двигателями для достижения самостоятельности и свободы.
При Гогенштауфенах продолжалось сильное развитие городов, и в особенности на Рейне. Всемирная торговля Италии оказывала благотворное влияние также и на Германию, благодаря более тесным сношениям между обеими странами. Между тем как императоры со своими вассалами воевали в Италии, а потом возникли смуты, вызванные распрей между двумя партиями Гвельфов и Гибеллинов, в это время зрела более и более самостоятельность городов. Враждебные замыслы некоторых императоров, зачастую поддерживаемые завистью и кознями территориальных князей, не имели более никакого влияния; а издаваемые против городов строгие имперские постановления оставались без последствий. По образцу итальянских городов и немецкие также соединились в товарищества. Таким-то союзам, заключаемым частью с оборонительной, частью с коммерческой целями, и обязаны своим возникновением Рейнский городской союз, а потом и немецкая Ганза.
Благодаря городам, сношения, торговля и промыслы достигли самостоятельного, всеобъемлющего значения в историческом развитии народов. Господство неподвижного закоснелого земледельческого государства было сокрушено; с этих пор двигающей, животрепещущей силой в народном быту сделалось движимое имущество.

Сельское хозяйство

Сельское хозяйство не скоро вышло из своего младенческого состояния; чтобы объяснить себе это, следует иметь в виду также и неравность землевладения; так как вследствие обширности ленных поместий не было возможности обрабатывать все наличные угодья. Овес, пшеница и ячмень были известны уже и в римскую эпоху, а может быть еще просо и гречиха; рожь стали возделывать только позже, вероятно начиная с 5 столетия. На производство благотворно повлияла существовавшая уже в римских местностях культура; добрым примером послужили в особенности церковные земли и королевские вотчины; следует также принять отчасти в расчет влияние арабов на Пиренейском полуострове. Изданные по части земледелия, скотоводства и хозяйства законы Карла Великого представляют верный очерк земледельческого производства того времени; ими по крайней мере оживлялось и поощрялось управление королевскими поместьями. Тогда господствовало уже вероятно трехпольное хозяйство, бывшее в ходу в большей части среднеевропейских земель вплоть до половины 18 столетия. Кроме упомянутых хлебов разводились также бобы, чечевица и горох. Из торговых растений возделывались: крап и вайда, но более всего лен и конопля. В тесной связи с земледелием находилось скотоводство, составлявшее важную отрасль хозяйства. В более древнюю эпоху с особенным пристрастием занимались разведением свиней; затем важнее всего считались коневодство и скотоводство; свиное мясо употреблялось в пищу во всей Германии. Овцы, по-видимому, только во Фрисландии пользовались особенным уходом, насколько, по крайней мере, можно судить по добытой шерсти, шедшей на плащи. А впрочем, овечьих отар было весьма немного.
Крестовые походы подействовали на земледелие не так животворно, как на промышленность и торговлю. Но взаимные международные сношения все-таки привели к обмену опытных сведений. Успехами, какие помимо того сделало земледелие, оно обязано монастырям. Цистерцианцы оказали в этом отношении значительные услуги. Производство расширялось возделыванием новых земель и совершенствовалось искусственными приемами; так между прочим Италия славилась орошением лугов и полей. В некоторых государствах издавались законы с целью поднять земледелие и принимались надлежащие меры для заложения канав и оросительных построек. Виноделие и фруктовое садоводство все более распространялись и пользовались притом особенным покровительством; начиная с 12 и 13 столетий вино вывозилось через Кёльн в Англию. Скотоводством стали заниматься гораздо тщательнее; гуси, куры и голуби во множестве разводились на всех дворах. Пчеловодство везде было в ходу; рыбный промысел, поддерживаемый многочисленными постами, в самых больших размерах производился в Немецком и Балтийском морях и составлял весьма прибыльную отрасль промышленности.
На горное производство обращалось особенное внимание в Англии, в Майнских и Рейнских землях, в Штирии, Тироле, Зальцбурге, Богемии и Венгрии; а начиная с 9 и 10 столетий им занимались сверх того в Гарце, Рудных и Сосновых горах, в Оденвальде и Швеции.

Ремесла. Цехи

Ремесла развивались исподволь. Во времена патриархальной простоты в каждой семье производились необходимые для потребления предметы. Вообще труд у германцев, предпочитавших охотничьи и ратные подвиги, ценился не очень высоко. Свободный люд сам себе приготовлял одно только оружие; а выделку других необходимых снарядов предоставлял он крепостным и рабам. Ткачеством, пряжей и шитьем одежды занимались жены и женская прислуга. К древнейшим ремеслам германских племен относятся пекари, мельники, кузнецы, кожевники, башмачники, гончары, ткачи, роговщики, медники и т. д.; позже присоединились сюда монетчики, колокольники, оружейники, золотых и серебряных дел мастера; последние успели выбраться из подневольного состояния, в котором долго томились ремесла. На немецкое ремесленное производство благотворно подействовало иноземное, в особенности италийское влияние. Остальные ремесла в течение почти целого тысячелетия находились все еще в подневольной зависимости; застоя впрочем не было; напротив, изделия совершенствовались, а сверх того несвободные помимо своих господ работали также на других, и изделия их становились уже товаром. Господствовавший в средние века корпоративный дух повел к единению людей, равных друг другу по занятиям и положению. Остатки древнеримских ремесленных коллегий в некоторых местах послужили зародышами, из которых выработались впоследствии цехи, преобразованные конечно в германском духе.
Учреждение цехов было следствием расцвета торговли и возраставшего вместе с тем ремесленного производства; ремесло вышло из прежней своей зависимости от земледелия. Одинаковые промыслы и интересы естественно повели к слиянию в товарищества. Вначале главнейшей целью их были взаимная охрана и помощь друг другу, содействие успехам ремесла и благосостоянию товарищей. Возникновение цехов в германской и романской Европе следует отнести к эпохе от 10 до 13 столетий. В Равенне мы уже в 943-м г. застаем рыбацкую гильдию; Вормсский епископ в 1106-м году утвердил у себя это искони заведенное товарищество. Члены самых ходких и нужнейших ремесел соединились в цехи прежде всего; а именно суконщики, скорняки, ткачи, рыбаки, садовники, портные, перчаточники, кожевники, мясники, пекари и т. д. В прирейнских городах, где ткачество составляло одно из древнейших промышленных занятий древнейшими также и знатнейшими цехами были товарищества ткачей; а в Брабанте и Фландрии — товарищества суконщиков. Благодаря усиливающимся рыночным сношениям и расширявшейся морской торговле, также размножались и процветали и ремесла. Число промыслов, удовлетворяющих прихотям, возрастало; образовались цехи бриллиантщиков, поваров, кондитеров, золотошвеев, шелкопрядильщиков и ковёрников. Сильное пристрастие к игре в кости породило особое ремесло для выделки игорных костей, а введение чёток — другое ремесло для приготовления последних. В часовом мастерстве испанские арабы были наставниками остальных европейских земель; часы пошли в ход с 14 столетия, когда их стали употреблять на колокольнях.
Между народами итальянцы занимают первое место в деле промышленности; непосредственно за ними следуют германцы, в особенности Нидерландцы. Итальянцы отличались в шелковом, стекольном и зеркальном производствах, в выделке шелковых тканей и бархата, в оружейном мастерстве. Бумага приготовлялась в Италии с 1300-го г.; тамошние механики были самыми знаменитыми в христианском мире. Германия прославилась своими металлическими и кожаными изделиями, льняными и пеньковыми тканями, и наконец своими пивоварнями. Превосходнейшие шерстяные ткани выделывались Нидерландцами; оружейные заводы в Литтихе, Мехельне и Брюсселе пользовались повсеместной известностью. Разделение труда развилось по преимуществу во Франции; в Париже было слишком 50 ремесленных производств, уступавших однако немецким и итальянским. Ремесленная деятельность в Англии, Шотландии и Ирландии только что начиналась; в Скандинавии, Дании, Шлезвиге ремесла оказали сравнительно скудные успехи. В славянских краях промыслы появлялись лишь в областях, населенных также немцами.

Однако цехи не долго оставались одними только ремесленными товариществами. Сочлены по разным цехам образовали из себя особые военные отряды, для того чтобы отстаивать перед патрицианскими родами свои сословные дела. Каждое ремесло избирало затем своего особого старшину, обзаводилось особыми знаменами и знаменщиками. Зачастую вооружались только некоторые члены какого-нибудь ремесла, что и называлось ратным товариществом. Различные общества состояли в связи друг с другом под началом одного, всеми ими избранного главного старшины, занявшего вскоре весьма видное место в общественном управлении городом. В сознании своего значения и своей силы цехи исподволь добивались участия в городской администрации; а между тем они и прежде уже достигли самоуправления в делах товарищества и подчиненного судопроизводства над своими членами. В цеховых смутах, вызванных борьбой между патрициями и ремесленниками, третье сословие во всех почти городах одерживало верх, причем конечно не обходилось, да и не могло по существу дела обойтись без насилий. Развитие городского устройства завершилось окончательно уравнением ремесленников с патрициями.
Число цехов было не во всех городах одинаково; оно известно нам относительно весьма немногих из них. Между разными членами одного и того же товарищества существовала весьма тесная связь; вопреки распределению по ступеням на учеников, подмастерьев, мастеров и старшин, все вместе почитали себя членами одной семьи; таким-то образом цех, благодаря своей тесной связи с семейным бытом, повлиял и на самые социальные отношения. У каждого цеха была своя особая цеховая грамота или цеховой устав, в котором заключались постановления касательно цеховых повинностей, производства ремесел, базарной полиции, приема новых членов, также предписания касательно числа подмастерьев и учеников, учебного и рабочего времени. Как бы ни сузился, ни измельчал постепенно цеховой дух, лишившись впоследствии своего живительного начала, все-таки он в течение нескольких еще веков производил самое благотворное действие на ремесленное производство и на соединенных между собою членов; и не только в социальном и политическом, но даже и в религиозном отношении.