Общая характеристика культуры и прогрессивных идейных течений итальянского кватроченто

Прежде чем перейти к изучению искусства итальянского кватроченто, следует познакомиться с общим характером бюргерской (городской) культуры и теми прогрессивными идейными течениями раннего итальянского Ренессанса, которые непосредственно повлияли на искусство этого периода.
«Экономическая структура (хозяйственный строй), — говорит К. Маркс, — капиталистического общества выросла из экономической структуры феодального общества. Разложение последнего освободило элементы первого». Противопоставляя себя, свою экономику и свои формы политической организации феодализму, бюргерство (городская буржуазия) вырабатывает и противопоставляет феодализму свою культуру и свое мировоззрение. Эти культура и мировоззрение развиваются в процессе борьбы с разлагающимися основами феодальной культуры и феодального мировоззрения.
Первые признаки зарождения новой культуры и элементов буржуазного мировоззрения можно наблюдать уже в период развития готики. Итальянское треченто сообщило этому процессу зарождения большую силу и большой размах, главным образом благодаря тому, что Италия никогда не была страной классически развитой системы феодализма, и поэтому итальянским городам удалось скорее и полнее, чем городам других частей Европы, освободиться от феодальной зависимости, а следовательно, раньше и с большим размахом начать борьбу за новое мировоззрение.
Период раннего Ренессанса и был периодом развертывания этой борьбы. Это был тот «исторический скачок», который подготовлялся давно в недрах средневекового города и знаменовал собою решающий перелом в общем развитии западноевропейского общества периода первоначального накопления, время героических дерзаний и мощных творческих порывов.
Правда, кватроченто не завершило процесса разложения феодализма и не создало законченной системы буржуазной культуры и буржуазного мировоззрения. Такая система сложилась много позже, в эпоху окончательного распада феодальных отношений. Ранний итальянский Ренессанс характерен тем, что это было время наиболее открытой и обостренной борьбы «нового» со «старым», борьбы, не завершившейся и, может быть, поэтому столь яркой дерзаниями и столь поражающей той свободой и легкостью, с какими развертываются творческие силы «нового человека». Именно благодаря тому, что в период кватроченто феодальная культура раннего Средневековья и система средневекового мировоззрения уже теряют силу непреложного авторитета, а новая культура и новое мировоззрение еще не сложились в законченных формах, человеческая личность приобретает особое значение. Человек выступает как реальная сила, как носитель творческой энергии, направленной на разрушение старого мира. На этой почве складывается культ всесторонне развитого человека, который и лег в основу гуманизма, явления столь характерного для культуры Ренессанса вообще и для периода кватроченто в частности. Правда, в отличие от высокого Ренессанса, уже вступающего на путь идеализации человека, итальянское кватроченто расценивает человеческую личность под углом зрения тех конкретно-практических задач, которые история ставит перед новым, поднимающимся к господству классом. Тем не менее именно в период раннего Ренессанса слагается в основном исторический образ «нового человека», с его доблестью, с его специфической моралью, во всем богатстве его творческих способностей, который несколько позже был поднят на высоту идеального образа усилиями писателей и художников высокого Ренессанса. Недаром искусство кватроченто так богато индивидуальными портретами, портретами-характерами, и не случайно первые памятники, прославляющие военных вождей (кондотьеров), были воздвигнуты в период раннего Ренессанса.

Интеллектуализм

Раскрывшаяся в многообразии своих творческих возможностей человеческая индивидуальность, естественно, должна была противопоставить средневековому спиритуализму (духовности) и вере в авторитет неограниченную силу разума. «Оставим поучения, будем пользоваться лишь нашим разумом», — восклицает ученый XV в. Лоренцо Валла. Так складывается мощная волна интеллектуализма, окрашивающая собою передовую культуру Возрождения.
Интеллектуализм периода раннего Ренессанса носит, правда, ярко выраженный эмпирический характер. Опытом и экспериментом проверяют передовые люди этого времени свои восприятия действительности и разумом пытаются контролировать стихийность своих многообразных и часто противоречивых ощущений. Кватроченто не создает сколько-нибудь законченной рационалистической системы, как оно вообще не создает никакой законченной системы мировоззрения, тем не менее свободно познающий человеческий ум является той творческой силой, которая имела громадное значение для всех сторон интеллектуальной жизни периода раннего Ренессанса.
Интеллектуализм кватроченто оказал влияние и на художественное творчество этого времени. Искусство раннего Ренессанса проникнуто духом порядка и меры. Архитектор и теоретик середины XV в. Леон Баттиста Альберти говорит: «Кто ничего не знает о геометрии, не поймет ни этого (т. е. как живописец должен правильно писать), ни какого-либо иного научного изложения живописи». Художники всех видов искусств сближаются с учеными математиками. Само искусство словно овеяно духом математической точности, духом анализа. Недаром такое большое значение как для художников, так и для теоретиков этого и следующего периодов Ренессанса имеет пропорция, учение о пропорциях. Интеллектуализмом обусловлено и тяготение художников к изучению анатомии, в частности получившее распространение в конце XV в. стремление изучать анатомию непосредственно на трупах.
Развитие геометрии и одной из ее отраслей — теории перспективы, относящейся также к XV в., — помогло художникам справиться с трудной проблемой построения пространства в картинах. Теория прямолинейной перспективы, созданная усилиями Брунеллески и Леона Баттиста Альберти, крупнейших зодчих Ренессанса, является одним из прославленных достижений эпохи Возрождения. Леон Баттиста Альберти (1404-1472) — вообще одна из самых ярких фигур раннего Ренессанса; ученый гуманист, человек, необычайно и всесторонне одаренный, Альберти является непосредственным предшественником великого Леонардо да Винчи. Поэтому небесполезно познакомиться с несколькими отрывками из биографии, характеризующими этого замечательного человека.

Леон Баттиста Альберти

«Как это подобает, — пишет биограф Альберти, — Леон Баттиста, — человеку благородного и свободного происхождения, он с детства получил такое образование, что слыл далеко не последним среди знатных юношей в его возрасте. Ибо в равной степени он учился владеть оружием, ездить верхом и играть на музыкальных инструментах по всем правилам искусства, как и увлекался науками и свободными искусствами и занимался изучением труднейших вещей… Он был человеком столь многосторонним, что едва ли остался чужд какому-либо из свободных искусств… Он часто говорил, что и в науках замечается то, что смертные зовут пресыщением. Ему столь радовавшие его науки казались иногда драгоценными камнями и ароматными цветами, и от книг его не могли оторвать ни голод, ни сон; иногда же ему казалось, будто сами буквы на его глазах извиваются, подобно скорпионам, так что из всех вещей он меньше всего мог смотреть на книги. Поэтому от наук, когда они перестали его занимать, он переходил к музыке или к живописи, или к физическим упражнениям… Юношей он почти не знал соперников в легкой атлетике: он прыгал через плечи людей, стоящих со сдвинутыми ногами; в прыжках с копьем он почти не знал себе равного… Он так сильно подбрасывал рукой серебряную монету, что бывшие вместе с ним в храме ясно слышали звон монеты, ударившейся о свод… Удивительно странно было то, что самые дикие и по отношению к всадникам самые нетерпеливые лошади трепетали и дрожали под ним, словно в ужасе… Когда он узнавал, что приезжает какой-нибудь ученый, он старался заслужить полное его доверие, и у каждого учился тому, чего еще не знал сам. У ремесленников, зодчих, ораторов, даже у сапожников и колбасников он старался разузнать, не применяют ли они какого-нибудь секрета в своем деле, и сообщал его своим согражданам, которым это могло пригодиться. Иногда он притворялся несведущим, чтобы испытать ум, нрав и опытность другого, и равным образом усердно изучал все то, что имело отношение к умственному образованию и к искусствам. Деньги и платные занятия он презирал безусловно… Умышленно избегал он словоречивых и упрямых, ибо они легко могли вывести его из себя. И чем он больше приучался к терпению, тем лучше отделывался от нахалов. Друзей своих он принимал очень охотно и постоянно беседовал с ними о науке, занятиях, диктовал умеющим писать мелкие сочинения и в то же время лепил их портреты из воска и раскрашивал их. Будучи в Венеции, он воспроизводил лица своих друзей целые месяцы или год спустя после того, как он их видел. Он писал небольшие сочинения о живописи и в то же время создавал неслыханные произведения этого искусства, казавшиеся зрителям невероятными: он заключал их в маленький медальон и показывал через небольшое отверстие. Ты мог увидеть там высочайшие горы и обширные области, необъятный простор моря и все более ускользающие от взора дали, так что в конце концов отказывалось служить зрение. Это он называл демонстрациями… Когда он видел цветущие поля и холмы и замечал, как деревья и все растения обещали в будущем великие плоды, он печалился и так упрекал себя: «И ты, о Баттиста, должен бы принести человечеству плоды твоих занятий»… Он не уставал все сызнова любоваться и старцами с достойной осанкой и людьми сильными и здоровыми и говорил, что высоко чтит прекрасные дары природы… Взгляд на драгоценные камни, цветы и красивую местность помогал ему преодолевать болезнь и выздоравливать» (перевод С. Ю. Григорович).

Роль античности

В борьбе со схоластикой, со всей системой церковного образования, господствовавшей в раннем Средневековье, интеллигенции Ренессанса, гуманистам огромную услугу оказала античность. В античном наследии искали гуманисты и нашли опорные пункты для развития светской, не редко окрашенной язычеством культуры Возрождения; победа гуманизма в XV в. в то же самое время есть победа античных традиций над христианским аскетизмом, над схоластикой. Поэтому так велика роль античного наследия в создании культуры и мировоззрения Ренессанса.
Начиная с XIV в., пробуждается интерес к античной литературе и философии. Данте уже воспитан на латинских и греческих классиках; в своей поэме «Божественная комедия» он описывает свои воображаемые встречи в загробном мире с «великими мужами древности»; Виргилий — постоянный спутник в поэтических блужданиях Данте.
В XV в. широкое распространение в среде итальянской интеллигенции получает философия Платона. Правители Флоренции — Медичи — основывают в городе Платоновскую академию, создают одну из крупнейших библиотек мира, в которой собраны древние рукописи, — Лауренциану. Мания собирательства античных остатков распространяется по всей Европе. Во всех сколько-нибудь значительных городских центрах, охваченных гуманизмом, появляются коллекции античных мраморов, камней, монет. Зарождаются первые художественные музеи, наполненные остатками древнего мира: статуями, обломками архитектуры, античным оружием и античной посудой. Постепенно из земли появляются античные здания, разрушенные в период варварских нашествий на Италию. Колонны восстанавливаются, стены обновляются, в Риме в широком масштабе идут работы по реставрации города. Вместе с архитектурой из земли появляются античные статуи. Языческие боги, разбитые и закопанные ревнивой рукой церковников, вновь увидели свет. Достаточно напомнить о том, что в эпоху Возрождения были отрыты из земли такие образцы классической пластики, как Аполлон Бельведерский, Венера Медицейская, Лаокоон, чтобы понять, какими ценностями снова обогатился мир. Возрождение античности имело громадное значение для искусства Ренессанса. Большинство художников Возрождения находится в большей или меньшей степени под античными влияниями. Мы сталкиваемся с этими влияниями повсеместно, в особенности со второй четверти XV в.
Таковы наиболее характерные черты той культуры и того мировоззрения, которые складываются в период раннего Ренессанса в бюргерской среде передовых городов Италии. Эти черты развиваются в процессе борьбы с разлагающимися основами церковно-феодального мировоззрения раннего Средневековья, и поэтому элементы культуры и идейных течений раннего Ренессанса подчас переплетаются с элементами культуры и мировоззрения феодального общества, создавая ткань, в которой новое часто уживается со старым, новые формы приспособляются к старому содержанию, и наоборот: новое содержание вкладывается в старые формы. Типичным, например, для Ренессанса является тот факт, что старая религиозно-церковная тематика продолжает существовать, а частично даже развиваться на всем протяжении эпохи Возрождения, но вместе с тем эта старая тематика в такой степени окрашивается светским духом, что целый ряд библейских сюжетов воспринимается как сюжеты буржуазно-жанрового характера: мадонны превращаются в уютные семейные портреты; тема поклонения волхвов родившемуся Христу — в тему светской праздничной процессии, столь типичной для городского быта раннего Ренессанса.