Архитектура и архитектурная декорация времен саманидов

В письменных исторических источниках есть указания на постройку в Средней Азии еще в VIII в. мечетей, из которых самая ранняя была сооружена Кутейбой в 713 г. в бухарской цитадели. Есть также сведения о приспособлении более древних построек под мусульманские культовые цели. Однако из дошедших до нас зданий к VIII-IX вв. мы можем пока отнести, и то предположительно, лишь несколько построек. Ориентировочно этим временем датируется мечеть в кишлаке Хазара, имеющая девять куполов, распределяющих свою тяжесть на стены и четыре опорных столба. Одним из древнейших памятников мусульманской архитектуры в Средней Азии следует считать также руины «Кырк-кыз» в древнем Термезе (илл. 5).

Это большое, построенное из сырцового кирпича здание представляло, по-видимому, караван-сарай. Квадратное в плане сооружение по внешнему виду напоминает крепость с глухими стенами и массивными угловыми башнями, не имевшими, однако, практического значения, так как они не соединялись с внутренними помещениями. Каждый фасад здания имел посредине вход, обработанный в виде большой арки; от входов широкие коридоры по главным осям здания ведут к центральному купольному залу. Последний связан с остальными помещениями довольно сложной системой узких коридоров, расположенных в два этажа (илл. 6).

Многочисленные помещения «Кырк-кыза» имеют интересные в конструктивном отношении покрытия, исполненные из сырцового кирпича: коробовые своды, перекрытия на подпружных арках и др.
Общий облик «Кырк-кыза» и коридорная система его внутренней планировки представляют черты, роднящие его с согдийским замком на горе Муг. Прием обработки входов большими арками посредине фасадов указывает на связь архитектуры «Кырк-кыза» с монументальными постройками сасанидского Ирана.
Некоторую общность с термезским памятником имеют два сложенные из сырцового кирпича здания в древнем Мерве, известные под названием «Кыз-кала». Особенностью зданий «Кыз-кала» является обработка наружной поверхности монолитных стен над цоколем сплошным рядом полуколонн, отчего эти здания условно называют «гофрированными». Планы зданий без археологической расчистки недостаточно ясны, но можно отметить ряд интересных архаических архитектурных приемов: наличие узких длинных помещений, крытых стрельчатым оводом, в нижнем этаже малого здания; ступенчатые стрельчатые своды над лестницей в той же постройке (илл. 7), покрытие над одной из площадок этой лестницы в виде ложного купола (прием, находящий аналогии в некоторых доисламских буддийских гротах Бамиана); тромп, исполненный в виде перспективно уменьшающихся арочек в большом сооружении «Кыз-кала» и др.

Есть основания предполагать, что большое здание имело с восточной стороны вход, оформленный аркой крупных размеров. Даже если описанные сырцовые здания Термеза и Мерва являются по времени более поздними, чем начало мусульманского периода в Средней Азии, то они, несомненно, сохранили интересные архаические приемы домусульманской архитектуры.
В эпоху государства саманидов в Средней Азии наблюдается интенсивный рост городских поселений, что связано с развитием внутренней и внешней торговли и ремесел. После арабского завоевания вокруг домусульманских «шахристанов» начинают разрастаться торгово-ремесленные пригороды — «рабады», которые постепенно становятся главными центрами экономической жизни городов. Создается целый ряд новых городов подобного типа. Ярким примером изменения облика старых городских поселений может служить столица саманидов — Бухара.
Домусульманская Бухара состояла из цитадели на месте нынешнего Арка и шахристана, занимавшего лишь самый центр современного города; рабад был только в зачаточном состоянии. В эпоху саманидов торгово-ремесленный рабад сильно разросся, был окружен крепостной стеной, и весь город занимал не менее половины площади современного поселения. Подобную эволюцию в этот период переживают и другие, довольно многочисленные городские центры Средней Азии. Для саманидских городов еще характерно обособление шахристана от рабада. Авторы этого времени обычно перечисляют, как отдельные составные части среднеазиатских городов, цитадель, шахристан и рабад.
Из письменных источников мы знаем о значительной строительной деятельности в IX-X вв., причем в описаниях арабских географов и историков часто указываются постройки, имевшие, несомненно, архитектурно-художественное значение. Упоминаются дворцы в Самарканде, Бухаре, Гургандже (Ургенче) и других городах, соборные мечети, минареты, крытые базары и иные архитектурные сооружения. К сожалению, из зданий этого периода в целом состоянии сохранился только мавзолей саманидов, находящийся на одном из старых кладбищ Бухары и датируемый по вакуфным документам IX в.
Мавзолей сложен из обожженного кирпича и представляет небольшую (в плане 10,7 X 10,7 метра) кубической формы постройку, увенчанную куполом (илл. 8).

По наружным углам здания находятся массивные трехчетвертные колонны. Все четыре фасада обработаны одинаково. Посредине каждого из них имеется входная ниша со стрельчатым сводом и с небольшими, ныне разрушенными, трехчетвертными колоннами. В верхней части куба здания помещена галерея, открывающаяся наружу с каждой стороны постройки десятью арочками. Галерея не имела практического значения и служила только декоративным целям. Внутри мавзолея на высоте галереи расположен пояс арочных тромпов, образующий переход от кубической части постройки к кругу купола и передающий давление купола на стены (илл. 9).

Каждый тромп состоит из двойной стрельчатой арки и полуарки, соединяющей вершину тромпа с углом постройки. Между арками яруса тромпов помещены колонки, капители которых, исполненные в виде двух кронштейнов, поддерживают напуск кирпича, образующий шестнадцатигранный пояс при переходе к кругу купола. Ярус тромпов одновременно использован как световой пояс, арки и тромпы забраны решетками из кирпича и открываются в верхнюю галерею, чем дополняется освещение мавзолея. Купол внутри постройки имеет несколько овальную форму; снаружи он неоднократно ремонтировался и, возможно, утерял свой первоначальный вид.
Полных аналогий мавзолею саманидов среди архитектурных памятников Средней Азии мы не знаем, но несомненно, что в бухарском мавзолее мы имеем определенно сложившийся архитектурный тип, несущий традиции значительной древности. Иначе нельзя объяснить совершенство конструктивных приемов постройки, а также наличие таких элементов, как угловые массивные колонны и галерея, ставших декоративными, но, несомненно, имевших свои конструктивные прототипы.
Четко выраженный центрический прием построения плана, массивные колонны по углам и оформление арками входов намечают линии связи между этой постройкой и термезским «Кырк-кызом». Базы и капители колонок в ярусе тромпов мавзолея саманидов напоминают соответствующие части описанных в предыдущей главе доисламских колонн Средней Азии. Некоторые общие черты имеет бухарский мавзолей с известными памятниками сасанидского Ирана. Куб и купол на тромпах мы находим в архитектуре дворцов Фирузабада и Сервистана. Членение стен аркатурой, как мы уже раз отмечали, имеет место в Ктезифоне.
Анализ бухарского мавзолея позволяет считать, что зодчество саманидского периода еще тесно связано с доисламскими архитектурными традициями, хотя имеет уже некоторые общие черты с последующей архитектурой Средней Азии феодальной эпохи. В мавзолее саманидов и других описанных выше постройках нашли уже применение стрельчатая форма арок, специфическое построение яруса тромпов и др.
В смысле стилистической связи рассматриваемых памятников с дальнейшим развитием архитектурного искусства Средней Азии надо отметить свойственные уже раннеисламским постройкам и характерные для последующего зодчества монументализм и декоративность — две основные черты, обусловленные общностью социальных задач искусства в условиях восточного феодализма мусульманских стран. Размещение опорных элементов конструкции внутри здания позволяло придать внешности постройки вид монументального, крепостеподобного сооружения. Монументальность достигалась простотой основных геометрических форм здания, статичной композицией масс и четкостью архитектурных линий. Крупные монументальные постройки феодальной Средней Азии на протяжении тысячи лет сохраняли прямоугольный план с четырьмя башнеобразными сооружениями на углах и почти глухими наружными стенами. Эта особенность свойственна и поздним медресе Бухары и Хивы и раннемусульманскому термезскому «Кырк-кызу» и, возможно, уходит своими корнями еще дальше в глубь доисламской древности.
Декоративные тенденции мусульманской архитектуры проявились в богатой обработке поверхности стен зданий. Уже в мавзолее саманидов декоративная облицовка покрывает всю поверхность стен снаружи и внутри постройки. Выполнена она из отшлифованных квадратных и фигурных кирпичей. Только в тромпах некоторые тяги покрыты алебастровой штукатуркой с резным орнаментом. Все фасады, в соответствии с центрическим приемом архитектурного решения, декоративно обработаны одинаково; то же следует сказать об убранстве стен внутри мавзолея. Для мавзолея саманидов характерно соответствие наружной и внутренней декорации как в отношении мотивов узора, так и в смысле их расположения. В бухарском мавзолее нет еще ни надписей, ни сложных орнаментальных плетений архитектурной декорации последующих веков. В узоре декорации преобладают простые геометрические фигуры. Стилизованные растительные мотивы есть только в алебастровой резьбе тромпов и в медальонах над входами. Одноцветный, выявляемый светотенью рельефный узор строг и прост, хотя придает постройке определенный декоративный эффект.
Большая часть стенной поверхности здания покрыта узором из чередующихся в шахматном порядке квадратов, ромбов и других фигур, которые составлены из кирпичей, положенных плашмя, помещенных углом вперед (на угловых колоннах), расположенных веерообразно (на наружной поверхности стен) или же поставленных на угол (плоскость стен внутри мавзолея). В обрамлениях входных арок и в декорации яруса тромпов мотивы более разнообразны: кружки, ромбы, четырехлистные розетки из фигурных кирпичей, кладка «в елочку» и т.п.
«Шахматный» принцип расположения орнаментальных мотивов в декорации бухарского мавзолея заставляет вспомнить подобный прием, широко применявшийся в резных штуковых облицовках зданий IX в. временной столицы халифов Самарры в Месопотамии. Орнаменты Самарры связаны с сасанидскими, эллинистическими и древнемесопотамскими мотивами, что дает нам косвенное указание на доисламские стилистические основы орнаментации мавзолея саманидов. Отдельные узоры, как, например, пояски кружков, в декорации бухарского мавзолея находят прямые аналогии в сасанидском и домусульманском среднеазиатском искусстве.
Наше представление об убранстве саманидских зданий несколько дополняют остатки резной штуковой декорации в мавзолее Хаким-аль-Термези в древнем Термезе и резные алебастровые панели, раскопанные на Афрасиабе. Резьба термезского мавзолея имеет повторяющиеся мотивы трилистника, расположенные по тому же «шахматному» принципу (илл. 10); проф. Б.П. Денике датирует эту декорацию IX в. и находит ей близкие аналогии в орнаментике Самарры. Афрасиабские панели, относимые к X в., по композиции узора гораздо более сложны (илл. 11). Их орнамент состоит из переплетающихся геометрических фигур (крестов, звезд и др.), заполненных растительным узором.

Заканчивая обзор докараханидской архитектуры и архитектурной декорации, надо указать, что, по мнению большинства исследователей, раннеисламские постройки в Средней Азии строились преимущественно из сырцового кирпича и дерева, а жженый кирпич получил распространение не ранее IX-X вв. Это подтверждают данные и письменных источников. В древних описаниях среднеазиатских городов саманидского времени постройки из жженого кирпича отмечаются как особенно значительные.
В мавзолее саманидов еще сильно сказываются традиции архитектуры из сырца и дерева, на что указывают толстые стены, технические приемы облицовки, форма колонок яруса тромпов и некоторые другие элементы постройки. Подлинные деревянные изделия саманидской эпохи были найдены в Обурдоне и Куруте (Таджикистан): две колонны и фрагменты деревянных панно. По стилистическим данным, эти памятники датируют X в. Найденные колонны, служившие опорой для плоской кровли здания, как уже указал M.Е. Массон в сборнике «По Таджикистану», по своей форме имеют близость с известными нам доисламскими колонками. Круглый ствол колонны постепенно суживается кверху и на высоте приблизительно ¾ от основания перехвачен выпуклым пояском, выше которого тело колонны, оставаясь в сечении круглым, начинает расширяться и образует своеобразную капитель в форме перевернутого усеченного конуса. Колонны (капители, пояски на стволах) и деревянные панно из Курута и Обурдона покрыты резным орнаментом, состоящим из стилизованных растительных мотивов, очень сочно и свободно трактованных.