Краткие сведения о прошлом современного Туркменистана

Поскольку современный Туркменистан (ТССР) составился из окраин разных бывших государств, постольку его прошлое связано с прошлым этих государств, т. е. в данном случае — Бухары и Хорезма, а также древней «Маргианы» (Mepв) и Атек-Ахалского оазиса. Относительно всех этих местностей имеются различные исторические справки разной давности до первых исторических времен включительно. Кроме исторических справок, общая картина дорисовывается многочисленными древними развалинами. Наконец, существует ряд научных гипотез, еще окончательно не удостоверенных, но вместе с тем и не опровергнутых.
В конце концов, факт несомненный, что ныне культурная полоса крайне незначительна и пустыня громадна, вследствие недостатка воды, а прежде было, пожалуй, наоборот. Азия вообще является колыбелью культуры, и Туркменистан в этом отношении занимал далеко не последнее место; нет никакого сомнения в том, что земледельческая культура и отлично поставленное искусственное орошение существовали здесь в глубокой древности.
Прямые указания на это мы видим в древних священных книгах Ирана, в которых Мерв (Маргиана, Мар, Моур) упоминается в качестве страны особо благодатной. С другой стороны, к району Туркестана вообще и Туркменистана — в частности научной гипотезой относится и величественная библейская река древних евреев — «Гихон». Представление о ней, по-видимому, связано с уже упомянутой в своем месте геологической катастрофой, повлекшей за собой исчезновение Монгольского моря, ибо о такой катастрофе, могущей относиться именно к данным местам, упоминается в главе XXXI пророка Иезакииля. Возможно, что Сыр и Аму-Дарья были только левыми притоками этой громадной реки, протекавшей (если она действительно протекала) через весь Туркестан с востока на запад. Исчезло море, исчез и Гихон, а его притоки постепенно, в конце концов, прорыли себе русло дальше, по прямому направлению.
Наконец, по некоторым эпическим преданиям Хорезма, очевидно относящимся к более поздним временам, можно полагать, что Аму-Дарья очень давно уже протекает приблизительно в нынешнем направлении, но от Хорезмского оазиса был отводный канал непосредственно в Каспийское море. Относительно самого Каспийского моря есть предположение, что оно покрывало значительную часть современного своего Туркменистанского побережья. Таким образом, возможно, что «узбой», считающийся старым руслом Аму-Дарьи, действительно показывает путь низовьев Гихона или, хотя бы, упомянутого отводного канала, соединявшего Аму-Дарью с морем.
Все эти вопросы подлежат еще разрешению людьми науки, ко нет никакого сомнения, что раньше страна была орошена богато. Достоверные об этом исторические сведения относится к IV веку до христианской эры, именно ко времени прихода сюда греков (Александр Македонский). В это время здесь уже были и знаменитые оросительные «кяризы» и цветущие города, т. е. все это, значит, возникло гораздо раньше.
Греки, в свою очередь, построили здесь несколько городов. Вообще целый ряд развалин разных древних городов свидетельствует о том, что многие пустынные современные пространства были орошены и густо заселены.
Даже на Атреке ныне выяснена и предполагается к восстановлению старая оросительная сеть.
Захолустный современный Куня-Ургенч стоит почти на развалинах Гурганджа, древней столицы Хорезма, потерявшей свое значение и постепенно замершей только в 1575 г., когда Аму-Дарья значительно отклонилась в этих местах к востоку, а тем самым заставила перенести столицу в г. Хиву. Не только развалины Гурганджа, но и целый ряд развалин других населенных пунктов, каковые развалины, расположены полукольцом с западной и южной стороны Куня-Ургенча показывают, что на значительном пространстве современной пустыни Ташаузского округа были земли культурные.
С другой стороны, по развалинам старого Мерва и далеко от него, вполне устанавливается, что когда-то посевная площадь покрывала теперешнюю песчаную пустыню (к северу) верст на 180 дальше полотна существующей ныне железной дороги. Предположительно, что культурной же полосой было и все пространство между Мургабом и Аму-Дарьей. Возможно, что это последние предположение и гиперболическое, однако несомненно, что площадь Мервского оазиса была громадна, ибо район развалин лишь древнего города Мерва и примыкающих к нему окрестностей покрывает собой пространство в 100 кв. верст (по обе стороны ж. д. к востоку от Байрам-Али). Возможно, конечно, что эта площадь не обуславливает сполна нахождения древнего города Мерва именно в ее полных границах, т. к. город разорялся до тла неоднократно и мог заново воздвигаться не точно на том же (своем) месте, а каждый раз несколько в стороне от своих предшествовавших восстановлению развалин, но, тем не менее, сам по себе город был очень большой, многолюдней и являвшийся важным центром. С одной стороны он был узлом торговли Китая и вообще всего Востока с тогдашним Западом, а с другой стороны — служил оперативной базой для распространявшихся в ту или другую сторону завоевателей. Немудрено, что все завоеватели им интересовались и всячески увеличивали его значение.
При таких условиях он исстари неоднократно входил в состав разных государств, освобождался, опять подпадал под иго и т. д. При всем этом Мерв еще за 2 века до христианской эры был известен отличной оросительной сетью и даже как культурный центр. Персия (династии сасанидов), начиная с 230-х годов, ликвидировав власть Парфян, вплоть до того времени (642 г.) как сама подпала под власть арабов, — уделяла Мерву и его оросительной сети очень много внимания.
В результате всего этого, — перед приходом арабов и во время их владычества Мерв являлся даже главнейшим городом всего Хоросана, но после арабов, именно с 820 года, обособился, а вместе с тем стал заметно терять свое значение.
Со времени образования Сельджукской империи (Хоросан был завоеван сельджуками в 1035 г.) Мерв опять становится видным центром: сельджуки, как в своем месте сказано, — огузы (туркмены). Это первый момент их пребывания здесь. Особенное возвеличение Мерва приписывается сельджукскому султану Санджар-Хану, с именем которого предание связывает и постройку знаменитой Султан-Бентской плотины. В 1153 году город был разорен тюрками-гузами (уйгурского происхождения). Далее, во время борьбы кара-китаев, сельджуков и Хорезма, победителем в каковой борьбе оказался хорезмский шах, — разграбленный Мерв не имел почти никакого значения, но, подпав под власть Хорезма, стал опять развиваться и к 1221 году опять достиг полного блеска, сделался умственным центром и прославился своими библиотеками. Предел этому развитию положили монголы: в 1221 году Мерв был ими разрушен до основания, причем было перебито (средняя версия) около 1.000.000 жителей. Одна эта цифра красноречиво показывает, сколь велико было население всего оазиса, а вместе с тем, — как велика была его культурная площадь, как была поставлена оросительная сеть и каким ключом била здесь тогдашняя жизнь. Монголы почти на 2 века прервали эту жизнь, разорив оазис и его ирригационную систему. Лишь в 1409 году (династия Тимура) была восстановлена Султан-Бейтская плотина: рассеявшиеся жители могли вернуться к своим местам, а город Мерв начал опять возрождаться. К этому же времени относятся и первые ирригационные работы в верхнем течении Мургаба, благодаря чему образовался нынешний Пендинский оазис. Династия тимуридов пала под натиском узбеков, которыми тотчас был захвачен и Мервский оазис. Годом установления владычества узбеков в среднем Туркестане считается 1503 год, но вслед за тем началась их борьба с персами, причем в 1510 году персы овладели Мервом и избили около 70.000 его жителей. Временами узбеки отбивали у персов на короткий срок
Мервский оазис и способствовали (Хан-Абдулла) улучшению его оросительной сети, но в общем, оазис пребывал, главным образом, в руках персов до 1747 года. Следующие три года (1747-1749 г.) Мерв был самостоятелен, но в 1750 г. ненадолго захватывают афганцы. Он скоро от них освобождается, но в 1785-90 годах его начинает теснить царственная Бухара. На протяжении этих почти 3 столетий борьбы и частого перехода оазиса из рук в руки — его ирригационная система и общее благосостояние постепенно разрушались вообще, а в 1785 году особенно. Однако, главный и решительный улар был нанесен Мерву в 1790 году, когда Бухара вторично и окончательно разрушила Султан-Бентскую плoтинy, увела в плен около 17,000 семейств, я разоренный город Мерв обратила в место бухарской ссылки. Этим, собственно, и заканчивается история старого цветущего Мерва. За отсутствием оросительной сети город опустел и обратился в развалины; обратился постепенно в пустыню и весь район тогдашних низовьев Мургаба, а население продвинулось вверх по реке к месту современного Мерва. Этот последний момент относится уже специально к передвижению туркменских племен, о каковом передвижении будет сказано ниже в своем месте.
Река Теджен никогда многоводием не отличалась, а развалины в ее долине говорят за то, что культура здесь концентрировалась, главным образом, в районе Серахского оазиса: это видно также и по документам еще IV века до христианской эры. В эпоху нашествия арабов Теджен уже пересыхал летом, и население, не удовлетворяясь посевами сравнительно незначительной орошаемой культурной полосы, прибегало к багарным посевам и занималось преимущественно скотоводством. Впоследствии, когда были заселены и низовья, здесь начали делать запруди для поднятия уровня воды в реке, но это относится к периоду не большой давности (лет 200 тому назад), уже при туркменах.
Что касается Ахал-Текинского и Атекского оазисов, то они тоже изобилуют развалинами древних городов (например, Ниса, Анау, Шахристан и др.) и рядом еще более древних курганов. Есть основания предполагать, что данная местность была обитаема даже в доисторические времена, а потому вполне возможно, что земледелие здесь развилось столь же давно, как и на Мургабе. Предполагают, что здесь Александр Македонский построил город Александрополь, но более точных исторических справок, по-видимому, не имеется. Точные исторические сведения относятся к X веку. В это время центральный город оазиса — Ниса (Неса) был приблизительно в 2 раза меньше Мерва, изобиловал водой и решительно утопал среди зелени повсеместной и разнообразной растительности. Культурная полоса так же, как и теперь, тянулась лентой по-над горами от места нынешнего Кизил Арвата и до конца Атекского оазиса. Можно думать, что граница тогдашних оазисов и песков почти совпадала с ныне существующей таковой, но таких громадных, как теперь, песчаных перерывов оазиса не было, и вся местность до гор засевалась. Нашествие монголов прервало культурную жизнь, оазис пошел к упадку и уже в таком виде попал впоследствии в руки туркмен.
Из всего вышеизложенного мы видим, что на притяжении многих веков песчаная пустыня действительно «завоевала» очень большие площади, прежде орошавшиеся, изобиловавшие городами и густо заселенные. Это одинаково относится к пустынным окраинам всех современных оазисов, а к оазису Мервскому и Ташаузскому — особенно. Где была вода — там или вовсе нет ее или остается мало, а надо, чтобы ее всюду было достаточно.
В этом направлении уже идут соответствующие работы: в верховьях Теджена производятся работы по устройству специального водохранилища и мощной плотины, в Иолотани и в низовьях Мургаба перестраивается ирригационная сеть, на Атреке и по Аму-Дарье делаются изыскания, в Ташаузе уже сильно продвинута капитальная чистка каналов и, наконец, обращено внимание на специальное сохранение полностью всей воды, ниспадающей со склонов Копет-Дага.
Уже эти одни мероприятия, по их окончании, увеличат посевную площадь в значительной степени, но на этом не предполагается остановиться: будущность Туркменистана всецело зависит от улучшения и расширения ирригационной сети, а потому на этот вопрос обращено специальное внимание.