Бехзад. Творчество (продолжение)

В упомянутой уже муракке № 489 Публичной библиотеки есть еще две миниатюры, которые следует приписать руке Бехзада — последнему периоду его творчества (обе воспроизведены у Martin, о. с., II, pl. 80; у Martin, о. с, стр. 43 ошибочно сказано, что миниатюры из манускрипта № 395 (см. выше)). На одной (л. 28 об.) на фоне пейзажа с золотым небом многофигурная (до 20 фигурок) сцена. Одна сцена на ковре: учитель с учениками (6 фигур); еще подобная сцена с 8 фигурами. Среди листвы протекает серебряный, потемневший от окисления серебра, ручей. Забавный бытовой эпизод: развешанное белье. На другой миниатюре (л. 29) ряд сценок: негр готовит кушанье; негритянка с белым ребенком; двое играют (в шахматы?) — один из них темнокожий.
Относятся к творчеству Бехзада еще 20 миниатюр в манускрипте Низами Британского музея 1442 года (Add. 25900) (см. воспроизведения у Migeon, о. с., f. 22, 23 и 24). По Мартину эти миниатюры относятся к последним его работам, так как тюрбаны у персонажей имеют сефевидскую форму и краски более вялы. Они, вероятно, написаны в этот старый манускрипт (1442 г.) по заказу шаха Исмаила. Из числа многочисленных миниатюр и рисунков, относимых к творчеству Бехзада, нам кажется особенно близкой к его старейшей манере, выраженной в «Сафер наме» — 1467 года, миниатюра (страница из рукописи), воспроизведенная у Marteau et Vever на т. 69 (№ 87): «Приготовление к завтраку в саду». Здесь и типы лиц, и композиционное мастерство, и трактовка широкоствольного и ветвистого дерева, и негритянка с корзиной фруктов на голове — все бехзадовское; под столом читается подпись: «амале Бехзад» (работал Бехзад) (* см. сноску ниже).

* К творчеству Бехзада и его школы с большим или меньшим основанием отнесены у Marteau et Vever еще следующие миниатюры: плачущий дервиш — подписной рисунок (т. 139, № 183), стоящий юноша (№ 146), праздник при дворе (№ 95), оргия во дворце (№ 94 часть миниатюр 1510 г. Бехзада). страница из «Бостана» (№ 73); рисунок слона (№ 180); Ане, о. с., pl. II, C (сцена в саду).

Из портретов, приписываемых руке Бехзада, Кюнель считает возможным оставить за ним только портрет Султана Хусейна Мирзы и написанный на шелку на золотом грунте совершенно в его красочной скале портрет князя-узника (воспроизведен у Kühnel, о. с., рис. 54). Самое изображение князя в полном вооружении с саблей, луком, колчаном со стрелами и с рогаткой на шее, вызывало противоречивые толкования. Первоначально хотели видеть в одном из подобных портретов портрет раненого Тимура и в рогатке думали видеть прибор для поддержания раненой или больной руки (М. А. т. 25). Гораздо вероятнее другое объяснение, что это портрет пленного принца в палаханге, обычном орудии наказания на востоке, о котором упоминают еще Шарден и Тавернье. Мартин (о. с., стр. 46) объясняет этот портрет, как изображение Мурада, последнего принца Ак Куюнь ли, взятого в плен в битве сефевидским шахом Исмаилом в 1502 году. Известен целый ряд таких портретов, частью с других оригиналов; манера живописи их стоит обычно под влиянием Бехзада и его школы (* см. сноску ниже).

* Воспроизведения у Martin, о. с , pl. 83, 82, у Marteau, о. с , т. 114; в муракке № 488 Публичной библиотеки в Петербурге также находится подобное изображение; пленник в светло-зелёной одежде, с оранжевыми рукавами, в белом тюрбане.

Мартин приписывает еще руке Бехзада портрет задумавшегося дервиша, и копию с портрета турецкого принца по Джентиле Беллини (* см. сноску ниже).

* В красках у Marteau, pl. X, у Martin, т. 85, M. А. т. 27. Другие портреты, приписываемые Бехзаду или его школе, воспроизведены у Martin, о. с., pl. 88, 89, 91, 106; у Marteau, о. с., № 179; М. А., т. 26.

К этому Кюнель не видит решительно никаких оснований, а Карабачек приписывает эту миниатюру Бехзаду младшему. Вопрос этот настолько интересен, что стоит остановиться на нем несколько подробнее (* см. сноску ниже).

* Вопрос имеет некоторую литературу: F. Martin. A portrait of Gentile Bellini found in Constantinople (The Burlington Magazine, 1906, june), Fr. Sarre. The miniature by Gentile Bellini found in Constantinople not a Portrait of Sultan Djem. (Ibidem, 1909, july). Fr. Sarre в Jahrbuch der. k. preusisch. Kunstsammlungen, В. 27. 1906. F. R. Martin. New originals and oriental copies of Gentile Bellini found in the East. (Burl. Mag. 1910, april) J. v. Karabacek Muchamedanische Knnststudien. Miniatur des persers Behzâd des Jüngeren. (Sitzungsberichte der Akademie der Wissenschaft, Wien, 1913).

Во первых, о миниатюре, определенной, как работа Джентиле Беллини во время его пребывания в Константинополе. Мартин приобрел в старинной турецкой семье альбом, составленный любителем искусства около 1600 года. Кроме образцов персидской и турецкой каллиграфии, он содержал 30 европейских гравюр на меди, по большей части середины или конца 16 столетия, и 32 восточных миниатюры, 2 японских, одну китайскую и одну работы европейского мастера. Последняя — по Мартину работы G. Bellini на бумаге, писана водяными красками и золотом. На картине изображен пишущий молодой человек. Одежда голубого бархата с золотым орнаментом, воротник темно-фиолетового шелка. Маленькие цветочки в левом верхнем углу приписаны поздним турецким художником. На картине есть надпись: «работа ибн-Муедзина, который был славным художником у франков» (* см. сноску ниже).

* В примечании редакции к статье Martin в Burling. Mag. за 1910, апрель, указано, что «Беллини работал здесь в восточном духе, что дало возможность иным критикам предположить работу восточного художника». Карабачек в подготовляемой им работе надеется доказать полную неосновательность атрибуции этой миниатюры кисти Беллини (о. с., стр. 76).

Из работ Беллини в Константинополе сохранились лишь портрет в собрании Лайярд в Венеции и 2 рисунка в Британском музее. Копию с этой миниатюры, подписанную: «Бехзад», в 1909 году Vigner купил в Персии. Тона копии и оригинала различны; вместо манускрипта в руках принца миниатюра; рисунок одежды иной (чисто восточный). Лицо скопировано точно, кроме глаз, которых восточные художники никогда не изображали в профиль; они всегда изображали глаза в полный фас.
Тона миниатюры следующие (судя по воспроизведению в красках у Маrtin, о. c., т. 9): юноша-художник одет в темно-фиолетовую одежду с золотом узором, рукава зеленые, тюрбан белый с красным верхом; на миниатюре, которую он заканчивает, изображен персонаж в белой чалме, в красном кафтане с синими рукавами. Карабачек (о. c., стр. 77) не считает эту миниатюру работой Бехзада. Еще в 1910 году он не сомневался, что эта копия не имеет никакого отношения к знаменитому Бехзаду, что она относится к значительно более позднему времени. Копиист был, очевидно, перс, т. к. он одетого в оригинале в турецкий костюм юношу облачил в персидский костюм (за исключением тюрбана). Разбирая отдельные частности костюма, Карабачек находит, что они соответствуют модам эпохи шаха Аббаса — конца 16 и начала 17 века. Точно прочитанная подпись по своему характеру представляет автограф: «нарисовано бедным (божиим) слугою Бехзадом». Является вопрос, принадлежит ли эта миниатюра кисти другого какого-либо Бехзада или она просто подложна, т. к. считать ее работой знаменитого Бехзада, по совокупности стилистических и историко-культурных признаков, невозможно.
Карабачек предполагает, что подпись аутентична и что здесь идет речь о персидском художнике Бехзаде младшем, который жил до середины 17 века и работал в Константинополе.
Влияние Бехзада на современное ему искусство и на дальнейшее развитие персидской миниатюры было очень велико; его копировали еще два века после его смерти. Мартин считает, что как портретист Бехзад поднимается до уровня великого мастера; равен Мемлингу, Дюреру и Гольбейну.
Общее впечатление от его творчества — впечатление уравновешенности и гармонии; «Бехзад не был изобразителем военных событий, замечает Мартин, он любил спокойное и мирное созерцание жизни и было замечено, что он любил рисовать дервишей и учителей. Он должен был быть человеком с мягким сердцем, позволявшим мальчикам из своей школы играть и забавляться. Его ландшафты также мирного характера; по большей части он изображает в них лето и весну».